Гимны забытых созданий

Она обернулась на Юпитера и наградила его выразительным взглядом, намекая, чтобы юноша подошел и помог в утешении. Юпитер намека не понял и лишь развел руками. Черствый болван, но он, как и Ди, просто совершенно не понимал, что происходит.

— Изар! — девушка сделала еще одну попытку. — Мы можем тебе помочь, но ты должен нам рассказать, в чем дело-то.

Изар постарался сжаться в серый клубок, чтобы исчезнуть совсем. У него не получилось.

— Опять уйдете, а я только нашел, — его голос дрожал. — И туда, — смущенный всхлип, и голос, почти пропавший. — Снова один.

— Эм… Диана, я такого языка не изучал. Переведи, будь добра.

Диана кинула в Юпитера первый подвернувшийся предмет (который оказался ее же футболкой).

— Совсем дурак? Какой же язык ты изучал, раз людей не понимаешь?

— Немецкий, — совершенно серьезно ответил юноша.

Диана умоляюще посмотрела на потолок. Где та тонкая грань, когда ее друг становится клиническим придурком? А Изар, тем временем, не успокаивался, и Ди взялась за перевод:

— Он говорит, что не хочет оставаться один. Что нашел здесь друзей. И что не может пойти за нами, если мы уйдем, хотя он…Очень близок ко всему, что там. Больше, чем я. Он и заслуживает больше.

— То есть… — Юпитер не успел закончить фразу.

У Ди было слишком много эмоций.

— Юпитер, мы не можем его бросить. У него ничего нет здесь. Как и у меня, — она приподняла плачущего юношу за подбородок. — Изар, ты бы пошел с нами?

Взять всех, каждого. Пригреть, помочь — что ж за удел-то такой.

Изар слегка кивнул. Затем он и девушка обернулись к Юпитеру.

— Так, то есть я тут поездом до другого мира работаю? — театрально возмутился он. — Ладно, Изар, пойдем вчетвером. В конце концов, не оставлять же тебя здесь. Но это потом, понимаешь? Сначала мы, все вместе, доберемся до континента, а там решим, когда. В конце концов тот мир никуда не уйдет. Или уйдет? Вот же задача.

Диана устало посмотрела на друга. Ох, темнит он что-то. Надо бы ему об этом сообщить.

— Темнишь ты что-то.

— Способ радикальный, Диана! Я ж с обрыва сиганул, и мне горло перерезали! — как кран открыли, ему бы выговориться. — Ты понимаешь, я же умер опять и опять, а с вами что делать? Я же не смогу.

— В смысле?

Диана слегка отодвинулась и осмотрела друга с ног до головы. Рехнулся, как пить дать.

— Не важно. Умер, так умер, я для вас другой способ найду. Обязательно, нет только одной дороги, мне Равах объяснил. Так что вы пойдете по-другому. Там прекрасно, по-настоящему.

— А здесь как?

В момент молчания (сама все знаешь, конечно же) Ди зажгла очередную сигарету. Юпитер обеспокоенно уставился на горящий пепельный кончик.

— Ты не слишком быстро ли пристрастилась?

— Ты на наш ритм жизни посмотри, давно пора.

— Это мы хоть не спились.

Сморозить глупость — это вот как сейчас. Да воздух может заледенеть от этой неловкой идиократии.

Постарался бы замять неудачное высказывание, что ли. Ди пнула юношу по ноге.

— Все! Доезжаем до континента, находим Эспа, и отправляемся в другой мир! Теперь мы знаем, — парень снова просиял, — что он есть, так что обязательно! Обязательно придем, хоть через банальнейший портал.

Лицо Изара выражала благоговейный трепет. Диана бы не удивилась, если бы в этот момент парень расцеловал Юпитера, объявив божеством и спасителем. Но, к счастью, он удержался. Лишь улыбнулся уголками рта и вытер слезы.

— Эмоции и эскапизм. Чудесно, — Ди встала. — Так, а теперь… — она оглядела комнату. — Нет, я сегодня не пойду в комнату. Юпитер, двигайся.

Юпитер, уже с гитарой, что-то пробурчал, но послушался. Он старался наиграть мелодию, которая упрямо от него убегала.

— Это какая песня?

— «Брат из сна», Джефф Бакли. Здесь очень сложная музыка. Многогранная, одному сложно справиться.

— Я бы тебе помогла, но играть совершенно не умею. Да и не на чем.

Юноша кивнул, напевая слова. Он смотрел на стену отсутствующим взглядом.

А песня-то красивая.

— Мы поэтому возвращаемся на континент?

Юпитер кивнул еще раз, не отрываясь от мелодии.

Ладно. Они вернутся, а там уж разберутся.

Песня подошла к концу.

Ну, хоть ты не плачь. А нет, все в порядке, обошлось.

Ди прислонилась к его плечу.

— Юп, а что с Минкар?

— А что с Минкар? — удивился юноша, и, отложив гитару, откинулся назад.

— Мы возьмем ее?

— Зачем?

— Ну, как бы….

— Неа. В отдельности от «ах, мне так одиноко» я не очень волную Минкар, и это взаимно. Хотя она хорошая, красивая и все такое, но к чему? Тем более, ее там Лебедь убьет. Минкар-то все равно, здесь почти всем на все наплевать, а Лебедь экспрессивна.

— Тебе не стыдно так с людьми?

— Что стыдно-то, раз они сами в курсе?

— В принципе-то да, но…

— Относись к этому проще. Была или будет Лебедь, Минкар, Анна, Роман, Саша какая-нибудь — все под одну копирку. Меня сейчас волнует только континент, а там разберемся.

— Тяжко жить с твоей логикой. Особенно другим. Ну, что ж, двигайся, Казанова.

Но юноша успел заснуть, и теперь ему очень не хотелось делать что-либо, а Диана заставила его-таки подвинуться, толкнув в бок и примостившись рядом. Она завернулась в одеяло, соорудив для себя уютный кокон, и приготовилась заснуть.