Гиперион. Падение Гипериона

– Сол, – сделав над собой усилие, заговорил он, – поверьте, мы сделали все, что было в наших силах. Наша группа провела на Гиперионе без малого три стандартных года. Мы бы и дальше оставались там, но университет перестал нас финансировать. Там не было ровно ничего…

– Мы это знаем, – отозвался Сол. – Мы с женой вам очень благодарны за мультиграммы.

– Я месяцами не вылезал из Сфинкса, – продолжал Мелио. – Судя по показаниям приборов, он ничем не отличается от обыкновенной груды камней, но временами мне казалось, что я чувствую… чувствую что-то… – Он опять покачал головой. – Я подвел ее!

– Нет, – ответил Сол и сквозь шерстяное пальто стиснул плечо собеседника. – Вы здесь ни при чем. Мы запрашивали сенаторов… Я беседовал даже с руководством Научного Совета и никто не мог мне объяснить, почему Гегемония не пожелала потратить больше времени и средств на исследование Гипериона. Мне кажется, им давно уже следовало бы включить этот мир в Сеть, хотя бы из-за его научной ценности. Неужели им наплевать на загадку Гробниц?

– Я понимаю, что вы хотите сказать, Сол. Здесь подозрительно многое, хотя бы то, как поспешно прикрыли финансирование нашей группы. Похоже, Гегемония стремится держать Гиперион на определенной дистанции.

– Вы думаете… – начал было Сол, но тут из сгустившихся осенних сумерек появилась Рахиль. Ее волосы были коротко подстрижены по подростковой моде тридцатилетней давности, круглые щеки раскраснелись от холода, руки она глубоко засунула в карманы красной куртки. Она находилась сейчас на границе юности и детства и в своей одежде – джинсы, кроссовки и толстая куртка – вполне могла сойти за мальчика.

Рахиль улыбнулась.

– Привет, папа.

Подойдя ближе, она застенчиво кивнула Мелио.

– Простите, я кажется, помешала вашей беседе.

Сол облегченно перевел дыхание.

– Нет, что ты, детка. Рахиль, это доктор Арундес из Рейхсуниверситета на Фрихольме. Доктор Арундес, моя дочь Рахиль.

– Рада познакомиться. – Рахиль восхищенно присвистнула. – Рейхс, подумать только! Я читала их каталоги. Мне бы так хотелось когда-нибудь туда поехать!

Мелио сдержанно кивнул. Сол видел, как он напряжен.

– Вы… – начал Мелио, – я хотел спросить, что именно вы бы хотели там изучать?

Сол испугался, что Рахиль заметит прозвучавшую в его голосе боль, но она лишь пожала плечами и беззаботно рассмеялась.

– О, все подряд. Старик Эйкхард – он ведет у нас факультатив по палеонтологии и археологии – говорит, что там замечательное отделение классики и древностей.

– Это так, – с трудом ответил Мелио.

Рахиль застенчиво переводила взгляд с отца на незнакомца, как видно, чувствуя их напряжение.

– Ой, я, наверно, помешала вам. Пойду домой и лягу. Мне кажется, я подхватила этот странный вирус… что-то вроде менингита… мама говорит, из-за него я какая-то глупая. Рада была познакомиться с вами, доктор Арундес. Надеюсь, мы встретимся как-нибудь в Рейхсе.

– Я тоже надеюсь на это. – Мелио поглядел на нее так пристально, что Солу показалось: он пытается запечатлеть в своей памяти каждую мелочь этой встречи.

– Ну, ладно, пока… – сказала Рахиль, делая шаг назад. Ее кроссовки громко скрипнули по асфальту. – Спокойной ночи. Увидимся утром, отец.

– Спокойной ночи, Рахиль.

В дверях она задержалась. В свете газовых ламп она выглядела намного моложе своих тринадцати. – Счастливо, аллигаторы.

– Пока, крокодил, – отозвался Сол и вдруг услышал, что Мелио тоже прошептал вместе с ним слова прощания.

Они молча смотрели на закрывшуюся дверь, почти физически ощущая, как ночь опускается на маленький город. Проехал мальчик на велосипеде; под колесами шуршали листья, а спицы поблескивали каждый раз, когда он оказывался под старинными фонарями.

– Зайдите к нам, – предложил Сол. – Сара будет очень рада. А Рахиль уже спит.

– Не сейчас, – ответил Мелио. Его лицо скрывала тень, руки утонули в карманах. – Мне нужно… я сделал ошибку, Сол. – Он отступил на шаг, потом оглянулся: – Я позвоню вам с Фрихольма. Мы снарядим другую экспедицию и полетим туда вместе.

Сол кивнул. Три года на дорогу, подумал он. Если они уедут сегодня ночью, к их возвращению Рахили будет меньше десяти.

– Согласен, – сказал он.

Мелио помедлил, поднял в знак прощания руку и пошел по краю тротуара, разбрасывая громко шуршащие сухие листья.

Сол никогда больше с ним не встречался.