Гипограмматика. Книга о Мандельштаме

Ты любишь нас, хоть и рожденСреди богатого народа;Но не всегда мила свободаТому, кто к неге приучен.Меж нами есть одно преданье:Царем когда-то сослан былПолудня житель к нам в изгнанье.(Я прежде знал, но позабылЕго мудреное прозванье.)

Он был уже летами стар,Но млад и жив душой незлобной:Имел он песен дивный дарИ голос, шуму вод подобный.И полюбили все его,И жил он на брегах Дуная,Не обижая никого,Людей рассказами пленяя.Не разумел он ничего,И слаб и робок был, как дети;

Чужие люди за негоЗверей и рыб ловили в сети[844];Как мерзла быстрая рекаИ зимни вихри бушевали,Пушистой кожей покрывалиОни святого старика;Но он к заботам жизни беднойПривыкнуть никогда не мог;Скитался он иссохший, бледный,

Он говорил, что гневный богЕго карал за преступленье,Он ждал: придет ли избавленье.И всё несчастный тосковал,Бродя по берегам Дуная,Да горьки слезы проливал,Свой дальный град воспоминая,И завещал он, умирая,Чтобы на юг перенеслиЕго тоскующие кости,

И смертью – чуждой сей землиНе успокоенные гости!

Этот рассказ содержит и знаменательный эпитет горьки, и упоминание о ностальгии Овидия по родному городу и о его мечте о посмертном возвращении туда. Идея посмертного восхождения души, истосковавшейся в изгнании по своей культурной колыбели, была, несомненно, близка ссыльному Мандельштаму[845].

Хлеб изгнанья вдвойне буквально – анаграмматически – поглощается лебедями: «Тень моя <…> баклуши бьет / И позевывает с вами <…> И несладким кормит хлебом / Неотвязных лебедей». Этот каламбур как бы уничтожает словораздел между лебедями и их эпитетом, показывая неотвязность птиц метатекстуальными средствами. В связи с определением неотвязных ср. в «Возьми на радость из моих ладоней…» (1920): «Не отвязать неприкрепленной лодки. / Не услыхать в меха обутой тени». Смысл этой параллели проясняется в свете аналогии между лодкой и лебедем, с одной стороны, и метафоры человеческой жизни как лодки на привязи, с другой (ср. в стихотворении 1917 г. «Что поют часы-кузнечик…»: «Что зубами мыши точат / Жизни тоненькое дно – / Это ласточка и дочка / Отвязала мой челнок»). Неотвязные лебеди, стало быть, символизируют земные привязанности, притягивающие тень изгнанника и удерживающие его самого от окончательного развоплощения.