Гитлер

Большинство биографов фюрера утверждают, что Гитлер страдал от сексуальной фрустрации по отношению к евреям, которые якобы имели больший, нежели он, успех у женщин. Подобные утверждения базируются на апокрифических воспоминаниях. На самом деле о его сексуальной жизни в то время неизвестно ровным счетом ничего. Кубицек упоминает о единственной эскападе в «горячем квартале» Вены и утверждает, что при виде проституток его спутник выказал стыдливое отвращение. Гораздо позже его личный врач поведал о том, что Гитлер терпеть не мог раздеваться. В Вене Адольф еще верил в «священный огонь», который должен объединить мужчину и женщину, дабы сохранить в чистоте их тело и душу и обеспечить здоровое потомство. Проституция марала этот огонь. И в своей автобиографии он прямо связывает ее с евреями. Но и в этом случае речь идет о теме, разрабатываемой другими, в частности депутатом сейма и рейхстага Шайхером. Указывая на идеалистическое понимание любви Гитлером, Кубицек в то же время отмечает, что Гитлер скорее сторонился женщин и относился к ним с некоторым пренебрежением, из чего можно сделать вывод о корнях его женоненавистничества. Впрочем, сам Гитлер, кажется, нравился женщинам, и впоследствии у него, как известно, было несколько связей. В его возрасте было бы совершенно нормально, чтобы во время жизни в Вене случились какие-то любовные приключения – с официантками или статистками Оперы, одним словом, с какой-либо из «милых и легкомысленных» девиц. Возможно, одна из них бросила его и ушла к еврею или насмешливо отозвалась о его физическом недостатке (он страдал монорхизмом). Но все эти соображения отдают спекуляцией, даже если его секретарь Христина Шредер утверждает, что у Гитлера тогда была любовница по имени Эмилия и что впоследствии он больше никогда не жил половой жизнью, даже с Евой Браун. Все это представляется малодостоверным. Зато вполне реальным кажется фактор влияния буржуазной морали: «С одной стороны, она признавала существование сексуальности и ее естественное утоление в частной жизни, а с другой – ни за что не соглашалась признать ее публично». Стыдливость и подавление желания, широко распространенные в приличном обществе Вены, в числе прочих описал Стефан Цвейг – друг, ученик и пациент Зигмунда Фрейда.

Страх перед всем, что было связано с физической жизнью тела, проник повсюду: и в высшие круги, и в простонародную среду, вызывая невротическую панику. Цвейг рассуждает о темных подвалах, над которыми высится сверкающий, без единого пятнышка, фасад буржуазного общества, и об ужасе перед сифилисом, преследовавшем молодых венцев. Закомплексованный и зажатый юноша, каким был тогда Гитлер, наверняка испытал на себе разрушительное воздействие этой давящей атмосферы. Отвергнув онанизм, он, по словам Кубицека, был вынужден довольствоваться своими фантазиями, навеянными чтением брошюр, например выпускаемых Ланцом фон Либенфельсом, на страницах которых белокурые красавицы отдавались черноволосым соблазнителям.

Еще один ученик Фрейда, Вильгельм Райх, увидел в перверсивном влиянии тогдашней морали источник фашизма: сексуальное подавление, имевшее целью сплочение масс, служило инструментом патриархальной семьи, поддерживаемой вначале церковью, затем – буржуазным обществом. По мнению исследователя, успех нацизма объясняется тем фактом, что он опирался в основном на мелкую буржуазию, внутри которой подобные механизмы действовали особенно эффективно, а также тем, что структура личности фюрера, рассматриваемая под углом психологии толпы, совпадала со структурой широких слоев населения.

В труде, переизданном с дополнениями после падения национал-социализма, Райх пишет, в частности, о подавлении сексуальности, сопровождаемой тревогой: «Силы, которые долгое время держались на обочине под лакировкой хорошего воспитания и искусственного самообладания и многочисленными носителями которых выступали те же люди, что боролись за свободу, пробили себе дорогу в активном действии, в результате чего появились концентрационные лагеря, преследование евреев, уничтожение гражданского населения монстрами садизма».

Сексуальное подавление, служащее источником неврозов, и его роль в создании стойких фантазий является фактором, который невозможно обойти вниманием, если мы хотим понять феномен гитлеризма. Согласно Фридриху Гееру, фюрер так никогда и не смог освободиться от сексуального невроза, впервые давшего о себе знать в Вене. Сам язык «Майн Кампф» и многих речей, в особенности антисемитских пассажей, вполне может быть принят за патологическое выражение нерешенных сексуальных конфликтов и сыграл свою роль – наряду с социально-культурными влияниями, пережитыми в детстве и юности.