Гитлер в Москве

На испытания нового танка прибыл сам Гудериан, он еще не носил звания «быстрый Генц», но уже успел прославиться как знаток танков. Впрочем их все тогда называли не иначе как панцершрек и номер. Гудериан осматривал новый танк, он конечно ему понравился, нечто среднее между Т-54 и Т-62. Дело в том, что когда решали какой танк выпускать. То победил Тодт доказав, что на данное время Т-54 с некоторыми переделками будет выгодней и лучше чем Т-72, или Т-64. Экономика тоже диктует законы войны. Нет некоторых технологий, а некоторые сейчас просто не нужны. Например противоатомная защита. Но сделать так что танк стрелял, причем очень точно на ходу все же удалось немецким танкостроителям. Для того времени это было просто фантастическое достижение. Гудериан вышел из машины и сразу направился к танку. О, да, у него сразу возникла симпатия к этой мощной и одновременно маневренной машине.

— Кто командир этого танка? — спросил Гудериан.

— Я, мой генерал, — откликнулся человек в танковом шлеме.

— Отлично, я займу место вашего водителя-механика.

— Но… — попытался возразить танкист, — это же экспериментальный образец. Хоть это и не самолет, но все равно при стрельбе опасность существует.

— Вы оспорите приказ? — сурово обратился к нему Гудериан.

— Нет, но..

— Тогда выполняйте! — резко приказал Гудериан. Сам себе он давно решил, что первым опробует новую машину. Когда танк несколько раз проехал по полигону, а еще преодолел неглубокий ров, то Гудериан, будучи в восхищении, попросил посадить его на место стрелка. И быстро уделал как немецкие так и советские танки.

— Нет, вы только посмотрите! — возбужденно орал он, — этот танк их всех подорвал, именно, подорвал, а не вывел из строя. Я согласен с Тодом. Надо выпускать их. Но с со всеми этими новыми комплектующими. Прибор ночного видения, дальномер. Автоматическое прицеливание, и калибровка ствола без относительно движения.

— Перестаньте Гейц, — отозвался недовольно Тодт, который только что прибыл на испытания, — это единственная модель, которую освоит промышленность. Поэтому не надо речей, нам надо работать.

— Хорошо, — Гудериан пожал руку Тоду, — но пообещайте, что эти танки будут выпушены в массовом порядке.

— А вот это я вам обещаю, — заносчиво заметил Тодт, — в танковой промышленности Рейха прошло новое начало. Вообще мы делаем практически совершенно новые танки.

— Если сделаете так как говорите, то вас признаю специалистом в танковой области.

— Мне подобного не надо, — усмехнулся Тодт, — достаточно, если Рейх победит в предстоящей войне.

— Но танк, он просто прекрасен! Не дадите ли мне обкатать его в боевых условиях?

— Об этом не может быть и речи. Танковые экипажи учатся согласно списку, утвержденному лично фюрером. Нам на нем воевать не с лягушатниками, а с СССР.

— Ладно, но может мне возглавить первый новый танковый корпус?

— Я не понял вы от меня хотите прямо сейчас новых танковых корпусов? Так не дождетесь! — начал кричать Тот, — мы сейчас испытываем первую опытную модель. А как там дальше получиться, я не знаю. Но танк действительно хорош, — согласился с Гудерианом Тодт, — а сейчас давайте отойдем, мы мешаем артиллеристам, — показал Тодт на разворачивающуюся в боевой порядок противотанковую батарею.

— Погодите, что вы собираетесь делать? — спросил Гейнц.

— Испытать его на противотанковые средства, как наши, так и противника, от противотанковых ружей, до артиллерии и противотанковых гранатометов.

Этого верный почитатель танков вынести не мог. Они ведь наверняка разбомбят эту прекрасную машину. А он не может глядеть как разбивают танк его мечты. Просто чтобы выяснить, как машина реагирует на повреждения от орудий. Но Гудериан собрался, отмел ненужные эмоции, и назвал шоферу адрес главного здания «Призрак в доспехах». Но в голове все равно мелькала мысль: «Сволочи, такую машину раздолбали». Говорят с этих пор у Гудериана не сложились отношения с работниками полигона испытаний. А конструкторов он наоборот встречал очень хорошо, предлагал кофе и коньяк. И вроде бы невольно показывая свои знания техники, устанавливал дружеские отношения.

Германия, Мюнхен, высшее авиационное училище.

Август1939 г.

Гюнтер Шленсер вышел из дверей военного училища подавленным. Ему так хотелось стать летчиком, но не хватило нескольких баллов. А ему уже восемнадцать, а значит его призовут в армию в соответствии с вновь принятым законом. А потом он вряд ли сумеет поступить, и исполнить свою мечту детства. Он стал спускаться по ступеням, но его окликнули сзади.

— Герр Шленсер? — к нему подошел гауптштурмфюрер СС.

— Да, это я.

— Тогда будьте добры, пройдемте со мной в одну из комнат училища. Там мы с вами поговорим о возможности вашей летной карьеры.

У Гюнтера радостно забилось сердце. «Неужели, они передумали и его все-таки возьмут в летчики?». Думал он, боясь спугнуть удачу. Их, а именно человек двадцать собрали в маленькой комнате, которая служила классом по теории полетов.