Гитлер в Москве

Кто сказал, что подростков можно оставлять хоть на минуту одних? Эти, мать, птенцы Гитлера, вернее гитлерюгендовцы, пока мы мотались на причале, успели залезть на ретрансляционную вышку и свинтить с нее оборудование и пронести его на корабль. И ведь сволочи, ничего не сказали, до того, как оказались в их мире. Им казалось, что с этой аппаратурой все сотовые телефоны будут работать как и в моем мире. Даже купили веревки и инструменты за свой счет. Но что самое поразительное, вторая команда курсантов, договорившись с первой, «срезали» банкомат и терминал уплаты за мобильные услуги. Просто вырубили свет в одном из отдаленных павильонов сотовой связи, двоих продавцов положили на пол и связали, а потом с помощью «болгарки», двух ломов и нескольких ругательств, вытащили добычу на улицу, не забыв сотовые телефоны с витрины и карты памяти с аккумуляторами. Быстренько завернули все это в грубую ткань, купленную заранее. И пронесли на корабль. Нет конечно свою порцию люлей они получили, кудаж без этого, а вот Берлин через пару месяцев удалось, как же это сказать…не мобиллизировать же? О, оснастить сотовыми телефонами. Тут подключились радио инженеры и через неделю все первые и вторые лица рейха обзавелись сотовыми телефонами. Пусть лучше пользу приносят, чем на сверхсекретном складе лежат. Но была одна проблема, периодически появлялось сообщение о том, что абоненту надо пополнить свой счет в ближайшем терминале. И тут ребята Цузе, в основном из студентов младших курсов, отличились, как говорят у всех свои шутки. Они настроили и подключили единственный терминал оплаты мобильной связи, в главном здании «Призрака в доспехах». Естественно, телефоны могли работать и дальше, но на появляющееся сообщение «Пожалуйста, пополните свой лицевой счет» офицеры, дисциплинированно скармливали терминалу рейсмарки. А тот их исправно принимал, и выдавал чеки, имитируя работу настоящего терминала. Все вскрылось в один прекрасный день, когда, банкомат доложил, что полон купюр, и надо производить их выемку. Посмеиваясь, студиозы Цузе вытащили ящик, и подсчитав сумму, резко стали серьезными. Сумма была очень большой, и когда проверили записи терминала, ужаснулись. Они обчистили высших людей Рейха на нехилые суммы. Ничего не оставалось, как пойти с повинной к Мюллеру. Тот выслушал их, и с усмехнулся: «Вот уж не думал, что снова столкнусь с грабителями на этой работе». После этого следовало очень мощное внушение, иного позволить себе шеф Гестапо не мог, не арестовывать же их. Кто тогда работать будет? Но штрафы наложил. И весьма солидные. После терминал убрали и отдали ученым, всем «пострадавшим» были возвращены суммы ими уплаченные, и естественно эта история получила огласку в рамках проекта. Но никто не обиделся, все понимали, что мгновенно связаться с нужным человеком — важнее каких-то там шуток ученых. И высшие офицеры перешучивались: «Сотовая связь — это просто грабеж на законной основе», «Где банкомат, я хочу перевести деньги на свой счет», «Тариф Рейх — безлимитный», и так далее. Но решилась проблема мгновенной связи вторых лиц. У первых были и так адъютанты и все такое, а вот вторым, таким как Гудериан, Клейст, Борман, часто надо было оперативно поговорить. Поначалу случилась неразбериха, когда всем в записные книжки телефонов записали всех подключенных. Но после того как Тодт ошибся номером и разбудил фюрера в час ночи, была включена система сортировки звонков. Но самым хорошим в этом виде связи было то, что она не дешифровалась никакими устройствами, так как была в цифровом формате.

Берлин, пригород, частный дом.

Сентябрь 1939 г.

Шестнадцатилетний Ганс Юрбенц, вернувшись домой и привезя с собой мягкую игрушку саблезубой белки из «Ледникового периода», который уже прошел на экранах Германии и имел ошеломляющий успех, был сначала встречен родителями. Естественно они хотели знать куда вчера вечером ушел их сын и пришел домой только через сутки. И он показал письмо за подписью Мюллера и печатью Рейхсканцелярии. Там говорилось, что их сын славно поработал на благо Рейха, по поиску спецоборудования, а все остальное секретно, и если кто проболтается или проявит нездоровый интерес, то его ждут соответствующие меры. Родителям этого оказалось достаточно. Ганс не учел, что в комнату где он распаковал свои вещи, войдет его младшая девятилетняя сестра. Увидев на его кровати саблезубую белку она, сначала впала в ступор, потом крикнула, «Какая прелесть!», и схватив игрушку крепко прижала ее к себе, а потом начала тискать. «Какая мягкая», — последовал восхищенный вздох. И выразительно посмотрела на Ганса. Он понял, что его младшая сестра лучше умрет, чем отдаст новую игрушку. Поэтому он печально, заявил:

— Да, Грета, это тебе, — думая что такого, из разрешенных забрать в личное пользование, вещей, подарить девушке которая ему нравилась, и которой похоже нравился он. Оказалось что фактически ничего.