Гитлер в Москве

— Не понимаешь ты фон Барон, — от этой клички данной им Королевым и вовсю разлетевшейся на предприятиях ракетостроения, Браун был готов убить этого наглого русского. Но он в то же время уважал его ум, и смекалку, позволяющую находить технические решения там, где казалось ничего придумать нельзя.

— Ракеты на боевом дежурстве, или на консервации, гертил — топливо самое оно, — продолжал Королев, — но если просто запускать все ракеты на нем — нам люди этого не позволят. Они не дураки, враз сопоставят погибшие огороды и поля и запауски ракет. Это как с атомной бомбой, одно дело война на уничтожение, и другое — просто доставка мощной бомбы. Так что гептил ты отложи на ядерные ракеты, а нам сейчас обычную запустить надо, так что водород и кислород, все, в сжиженном виде — и будет их горючее. А пролетят ракеты носители даже больше, тут и за расчеты по запуску первого космонавта можно приниматься. Да и разведкам иностранных государств будет вопросов больше.

— Так значит сжиженный кислород и водород? — спрашивая больше самого себя нежели Королева, и согласился, — страшно, но взрывоопасные они. Но все же вперед. И следующий пуск будет с космонавтом.

— Я об этом знаю, — спокойно кивнул Королев, — поэтому так и стараюсь. Мои написали, как живут в нынешней России. Сытно, и возможностей больше проявить себя. И знаешь сталинский СССР — меня не вдохновляет. Здесь, в Германии, тебе за сверхурочные часы деньги платят, да еще в двойном размере, а там как вспомню — все норовят шпиона найти. Мол чертежи секретные перерисовывает. Ну кто такое придумал? Шпион помощникам бы дал чертежи срисовать, или лучше — сфотографировать, когда конструкторы на полчаса выйдут пообедать. И присмотра никакого нет, и сам на месте к концу обеда.

— У вас русских все странно, — отмахнулся фон Браун, вновь наполняя бокалы, — нельзя же всю ответственность перекладывать на конструктора.

— Да, — выпив коньяк ответил Королев, — но за все отвечает как правило конструктор. Он как маршал в сражении, если выиграл, то к тебе стараются все примазаться, а если проиграл, бегут, как от чумного.

— У Победы много отцов, и лишь поражение — сирота, — откликнулся фон Браун. А Королев уже заснул в кресле.

— Это верно, — согласился со спящим Королевым, фон Браун, мысли его уже текли вразнобой, и он опрокинув в себя рюмку коньяка забылся пьяным сном на своем кресле.

Назавтра все участники ракетного проекта, если они не находились дома, предпочли перебраться домой в постель и поспать. Потом долго приводили себя в порядок и в понедельник ничто не напоминало на лицах участников ракетного проекта об участии их в отмечании первого запуска межконтинентальной трехступенчатой ракеты с ядерной боеголовкой. А дальше продолжилась обычная работа. И она была выполнена.

Германии, Пенемюнде. Первый ракетный космодром.

Август 1943 г.