Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история второй мировой

Вот и самая кратчайшая цитата из начальника германского Генштаба Гальдера: «...но континентальное мышление фюрера...» — это косвенное, совершенно нечаянное свидетельство. Это цитата-доказательство... Речь там шла о многих вариантах предлагаемых Гитлеру колоний, так сказать, «африканских и азиатских мюнхенских идеях». И Гальдер вздыхает, что континентальное мышление фюрера не позволяло ему всерьез даже рассматривать подобные предложения. Все мысли — о континенте, о Евразии, то есть о советских территориях. Войны на Западе — разве только необходимое обеспечение Главной войны, на Востоке...

Должен признаться: словечко «Ах» в «базисную резуновскую цитату из Троцкого» я добавил сам, для довершения картины. Точно в резуновском «Ледоколе» стояло — Троцкий: «Если бы не было Сталина, не было Гитлера, не было гестапо!» Но и так ясно, что это у Троцкого

типа вздоха. Муж постылой жене: «Ах! Если бы не ты, я бы мог стать профессором, академиком!» И наоборот: «Ах, если бы не ты — я бы могла выйти замуж за... миллионера!» Даже этот довесок у Троцкого с первой попавшейся бытовой деталью: «...и гестапо бы не было!» —подтверждает психологический рисунок. Почему гестапо? Не СС, не СД?.. А это как: «...ах! ни тебя бы, ни твоих... грязных носков!»

Почему я имею право перевести обсуждение довода Резуна в столь анекдотически-бытовую сферу? Да потому, Резун позиционирует, как главного осведомленного (о приходе Гитлера к власти) человека — Троцкого, который лишился своего государственного поста, председателя Ревоенсовета, в 1924 году, высланного из страны в 1929-м! Строить базу на таких эмоциональных «ах, если б» выгнанной в Мексику жены (или «политической проститутки» — по другому известному определению) — это просто дурной тон. И вся резуновская политическая часть (проверьте! Ведь это, по сути, удивительная «доказательная база»!) — это еще несколько таких же цитат Троцкого 1936, 1938 и 1939 годов.

«Сталин окончательно развязал руки Гитлеру, как и его противникам, и подтолкнул Европу к войне» (ноябрь 1938 г.). «СССР придвинется всей своей массой к границам Германии как раз в тот момент, когда Третий рейх будет вовлечен в борьбу за передел мира» (июнь 1939 г.). И все эти «наисекретнейшие сведения», все эти «горячие репортажи» — с родины текилы, где сидит уже 15 лет как отставленный от дел Троцкий...

А нашим историкам я бы посоветовал: Резун действительно неутомимо роется в военных архивах, чутко находит факты, оказавшиеся вне поля зрения многих, и ловко преподносит их. Надо признать, что он, Резун, образно говоря, привел на поля бывших сражений Второй мировой целую новую армию читателей. Пусть его «исторические» книги — не конкуренты серьезным работам того же Исаева. Он в ряду Коэльо, Дэна Брауна, Донцовой, Корецкого, Толкиена. То есть проявляется в момент, когда человек выбирает почитать: про бандитов- алхимиков-проституток-артистов — или «про войну».

Значит, нужна просто другая модель использования Резуна. Предложу пример известный. Человек выпускает свинью на трюфельное поле, свинья сначала ищет, потом отрывает трюфели, но на этом ее «сотрудничество» заканчивается. Человек находит другое применение трюфелю, отличное от желаний его хрюкающего «сотрудника».

О РЕАЛЬНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПРИХОДА ГИТЛЕРА К ВЛАСТИ

К появлению в Европе нового Большого Врага мы если и причастны (неудачными инструкциями немецким коммунистам), то это как бы на философском уровне «взаимосвязанности всего сущего» и примерно в той же мере, в какой причастны Польша, Мексика, Мальта, Тибет, Гваделупа...

«Приход Гитлера» — это ведь три шага, примерно равные по значению:

1) успех НСДАП на парламентских выборах;

2) назначение президентом Гинденбургом 30 января 1933 года Гитлера канцлером;

3) смерть Гинденбурга 2 августа 1934 г. — и предшествовавшее несколькими днями решение, что в случае этой смерти президентом станет канцлер.

А потом уже Гитлер провел еще одну государственную рокировку: сохраняя пост канцлера, присвоил себе звание фюрера, а пост рейхспрезидента отменил. И ввел положение, что все без исключения армейские офицеры обязаны были присягать на верность, но уже не конституции, а фюреру, то есть лично Адольфу Гитлеру.

Теперь вернемся к этим трем шагам наверх.