Гитлеровская Европа против СССР. Неизвестная история второй мировой

Я бы все же выделил из общего коммерческого потока вот эти, первушинские «Оккультные тайны НКВД и СС». Пример характерный. Дескать, магия, «границы реального, материального мира так зыбки, условны...», и вот уже НКВД попадает в одну нишу, в один «сегмент» с СС. А там, глядишь, появится и... «магия Красной Армии и вермахта»...

Вот и хорошая тема гипотетической (пока) пресс-конференции. Пункты повестки:

1. Кому сегодня выгодно позиционирование Гитлера эдаким Гарри Поттером (только взбесившимся и впавшим в «от- рицаловку»)?

2. О первоисточниках, используемых для этого позиционирования.

Вроде бы на бытовом уровне навешивание на врага дополнительных отрицательных характеристик это как бы некий... вклад в «пропагандистскую борьбу с общим врагом». Посыл этот не совсем верный. И даже совсем неверный, если применяется без учета исторической фазы, периода применения: в «Боевом листке», перед атакой? Или в период послевоенных дискуссий, когда одно заведомо ложное обвинение может подорвать доверие к десяти настоящим?

Но тут лучше начать с пункта 2. О первоисточниках.

Понятно, что сегодня книги про «Оккультные тайны НКВД и СС» гонят на продажу люди, в жизни своей не переступавшие и порога архивов, в принципе даже и не знающие, где в их странах эти архивы и расположены. Книги множатся клеточным делением, как бактерии в протухшем бульоне, но... вопрос первоисточника для серьезного исследователя остается актуальным. Продолжим, опираясь на работу Дмитрия Жукова.

ВЕТЕРАН ШВЕЙЦАРСКОГО ФРОНТА ВТОРОЙ МИРОВОЙ

«Мобилизация» Германа Раушнинга — яркий пример действия законов пропагандистской войны. Итак. Родился Герман Раушнинг в 1887 году в Торне. Авантюрист по натуре. Военная карьера практически сорвалась: к 1918 году всего лишь лейтенант. После войны поселился в Данциге, возглавив Германское культурное общество. В 1932-м примкнул к нацистам, на короткое время стал председателем Данцигского сената, в качестве которого 4 (четыре) раза имел аудиенцию у Гитлера. Поссорился с гауляйтером Форстером, исключен из СС, НСДАП, эмигрировал в Швейцарию.

Летом 1939 года, остро нуждаясь в деньгах, Раушнинг принял предложение антифашистского активиста Имре Ревеса написать в рекордный срок, под видом мемуаров, пропагандистскую книгу, разоблачающую нацизм. Еврейский литератор Ревес в то время возглавлял антигерманскую пропаганду в мировой печати, в контакте с Черчиллем и партией войны в Лондоне. Обладая почти неограниченными средствами, Ревес предоставил в помощь Раушнингу большой штат своих сотрудников, переводчиков. В результате почти мгновенно (по книгоиздательским меркам) вышла книга «Гитлер сказал мне. Доверительные сообщения фюрера о его планах завоевания всего мира» (1939).

Книга была тут же издана в 20 странах огромными тиражами. В ней впервые было упомянуто о наличии у нацистов некоего «тайного учения, разрабатываемого в определенных кругах весьма малочисленной элиты». К каковой (элите) необходимо был приписан и сам Раушнинг. А те 4 (четыре) его аудиенции у фюрера, соответственно, были превращены в «сотни откровенных бесед».

Дальнейшая «дискография» Раушнинга: «Революция нигилизма» (1939), «Голос разрушения» (1940), «Зверь из бездны» (1940), «Время исступления» (1946).

Глава 4 первого его «хита» 1939 года называлась «Антихристианин» — она и стала тем самым источником тысяч «исследовательских» книг и брошюр, кормящим и по сегодня Первушиных и Воробьевских.

Глава «Черная и белая магия»:

«Гитлер отдался силам, которые влекут его за собой... Он уже давно предался власти колдовства, которое не без оснований и вовсе не в переносном смысле можно назвать демонической магией».

Фюрер и масоны: «Они образуют нечто вроде элиты священнослужителей... отгораживаются от людей с помощью символов и обрядов. Иерархическое строение и воспитание символами, помимо разума, путем оплодотворения фантазии, магического воздействия... и это я перенимаю у них».

Он же и коммунисты: «Между нами и большевиками больше сходства, чем различий. Прежде всего — истинный революционный настрой, свободный от происков всякой пархатой социал-демократии...»

Мне все это (Раушнинг у Ревеса) немного напоминает сцену из «Мертвых душ», где одуревшие от скуки губернские чиновники допрашивают «свидетеля Ноздрева»:

«—

А что, может, Чичиков и... Наполеон?!

— Наполеон. Наполеон. Без всякого сомнения — Наполеон!..»

Даже и через много лет в известном фильме Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм» воспроизводятся, оказывается, фразы Раушнинга:

«Я, — говорил Гитлер, — освобождаю людей от отягощающих ограничений разума, грязных и унижающих самоотравлений химерами, именуемыми совестью и нравственностью».