Гюнтер Грасс

«Освенцим — великогерманское предприятие, — писал Вальзер. — В каждом — частица той причины, которой обусловлен Освенцим. И каждый должен найти в себе эту частицу. Причем для этого не обязательно побывать эсэсовцем».

После Освенцимского процесса миллионы немцев стали задумываться и разбираться с комплексом проблем, связанных с нацистскими преступлениями, и, надо заметить, давалось это им весьма болезненно.

В определенном смысле студенческий бунт 1968 года был бы немыслим без жесткого и горького обвинения тогдашнему поколению отцов, воевавших на фронте или бывших «просто попутчиками» нацизма. Не случайно журнал «Штерн» в конце 1990-х годов крупным шрифтом напечатал фразу: «Немцы и их прошлое — это история, состоящая из забвения, высокомерия и неспособности скорбеть».

Но через три с небольшим десятилетия после эссе «Наш Освенцим» Вальзер «устал» от чувства вины. Стал воспринимать как оскорбления напоминания о вине и ответственности. Мартин Вальзер 11 октября 1998 года, удостоенный ежегодной премии Немецкой книготорговли, возмутился необходимостью «постоянной демонстрации нашего позора» — то есть воспоминаний о преступлениях третьего рейха.

Речь Вальзера и стихотворение Грасса свидетельствуют о глубокой уязвленности и чувстве стыда тех немцев, которые пережили третий рейх. Смешиваются чувство вины и желание всё это вытеснить из памяти, стыд за преступления, совершенные соотечественниками, и чувство персональной невиновности и одновременно причастности; непостижимость происшедшего, ощущение, что ты всё еще находишься под всеобщим подозрением, и желание когда-нибудь избавиться от этого давящего груза прошлого…

Всё, что можно сказать по поводу так называемого стихотворения Грасса, уже сказали другие в разных немецких газетах и журналах. И тогда он не стал больше ничего отвечать своим критикам, передав через секретаршу: «Г-н Грасс сказал всё, что хотел». И действительно, хотел и сказал. И никто ему в этом не помешал. Так что можно было обойтись без позы приговоренного к расстрелу и разрывания рубахи на груди, как выразился один из комментаторов.

Мне жаль, что я не могу спросить об этом Василя Быкова, или Виктора Астафьева, или Генриха Бёлля, или Альфреда Андерша, воевавших на противоположных сторонах и всем своим творчеством и своей деятельностью пытавшихся воспрепятствовать тому, чтобы ожили эти, казалось бы, канувшие в Лету дремучие расовые предрассудки и весь нехитрый человеконенавистнический набор идеологем фашизма. Эти писатели (и многие другие) твердо знали: фашизм не приносит ни одному народу ничего, кроме несчастья и катастроф. Но их уже нет в живых.

Мне глубоко неприятно то, что произошло. Но такова жизнь: люди меняются, происходят события странные и необъяснимые. А может быть, всё проще: захотелось человеку «последними чернилами» напомнить о себе. Но я не собираюсь из-за произошедшего что-то менять в своем отношении к автору «Жестяного барабана», «Кошек-мышек», «Луковицы памяти» и «Моего столетия», а также других замечательных книг.

Для меня история со стихотворением Грасса остается лишь неприятным послевкусием, осадком, чем-то испортившим настроение. Но не меняющим взгляда на творчество этого выдающегося художника.

В понедельник 13 апреля 2015 года он завершил свой земной путь. Многие годы Грасс вел дневники, так что пока рано говорить, что прочитано и осмыслено всё, что он желал сказать стране и миру. Вполне вероятно, после публикации дневников мы узнаем что-то новое и о нем самом.

Но в любом случае о нем точно можно сказать: он сделал всё, что мог. И не только для немецкой литературы, классиком которой он стал при жизни. Благодаря Гюнтеру Грассу, как и другим выдающимся писателям, вступившим в литературу после войны, Германия изменила свой исторический путь. Он помог немцам понять себя, ужаснуться тому, что они сотворили, и создать другую страну.

ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА ГЮНТЕРА ГРАССА

1927, 16 октября — родился в Данциге (ныне Гданьск) в семье хозяина бакалейной лавки. Отец — немец, лютеранин; мать — католичка из кашубов, небольшого западнославянского народа, в культурном и языковом отношении связанного с Польшей.

1933 — пошел в школу; по времени это совпало с приходом к власти нацистов. Увлекался живописью, графикой, скульптурой, намеревался стать художником.

1937 — присоединился к юнгфольку (детской нацистской организации).

1941

— вступил в гитлерюгенд.

1942 — мобилизован для несения вспомогательной службы в зенитной артиллерии.

1944 — хотел стать моряком-подводником, но оказался в танковых частях войск СС, куда брали только добровольцев. В первом же бою с наступавшими советскими войсками его подразделение было уничтожено; Грасс получил два осколочных ранения.

1945 — после капитуляции рейха попал в американский плен.

1946, 24 апреля — отпущен из лагеря военнопленных.