Гладиатор

Серега Коробов, которого Никитин решил поставить у руля "Белой стрелы". В оперативной работе толков, но не больше. Звезд с неба не хватает. Руководитель из него - так себе. Вот жена его - та руководитель. Так Серегой руководит, что тот иной раз крутится, как на сковородке. Сам-то в этом смысле - бездарь. И хорошо, такой Никитину и нужен на этом месте. Тем более что у Сергея есть свой личный счет к Ивану: Серегиного друга Петьку Иван зверски убил в тот же вечер, когда ранил Никитина в квартире Лещинского...

Николай Евстафьевич Прилуцкий, гений планирования, виртуоз прогноза. Этот вообще неизвестно как попал в "органы". Насколько Никитин знал, он всю жизнь проторчал в Госплане, а в мутное время начала девяностых оказался в силовых структурах и сделал головокружительную карьеру. Хотя, конечно, за своими бумажками реальных событий никогда не видел, да и до сих пор понятия не имеет, как они иной раз неожиданно сцепляются друг с другом...

Все они были страшные консерваторы, новые идеи воспринимали в штыки. Им бы сидеть, не поднимая своих задниц с нагретых кресел, да вот беда - еще и работать надо! А с тем, что Никитин им сейчас изложит, столько возни поначалу будет, что они просто взвоют. Но это их проблема. Никитин выступать перед ними собирался не для того, чтобы получить их одобрение и согласие... Надо, чтобы поняли они смысл тех дел, к исполнению которых приступят уже сегодня...

- Ну что, все собрались, соратники?

Никитин поднялся, еще раз обвел всех собравшихся внимательным взглядом. "Прижухли, - подумал он. - Прикидывают, как со мной жить, как приспособиться к новой метле. Эх вы, козлы государственные, чиновнички..."

- Итак, я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие нам предстоит большая работа. Хватит греть задницы в теплых креслах. Позволю себе еще одну цитату: нельзя ждать милостей от криминального мира, взять все самим - вот наша задача...

Никитин просто чувствовал, как у его подчиненных мозги медленно съезжают набекрень. "Ладно, - решил он, - хватит над ними издеваться..."

- Теперь серьезно. Первое, что предстоит нам с вами сделать, это поменять лидеров криминальных группировок, контролирующих Москву. На их место поставить своих людей - проверенных, надежных, а главное, подконтрольных, управляемых. Из тех, кто запуган, или куплен, или попросту зависит от нас. Это могут быть даже наши сотрудники, если им удастся ненавязчиво внедриться и закрепиться в нужной роли внутри группировки. Если мы сумеем это осуществить - будем контролировать всю Москву... "А я стану фактически самым крупным московским уголовным авторитетом", - ухмыльнулся про себя Никитин, весьма довольный такой перспективой. - ...Поэтому тебе, Сережа, - продолжал Никитин, - с завтрашнего дня предстоит начать массовый отстрел лидеров группировок.

Лицо у Коробова вытянулось, но он промолчал, дожидаясь продолжения. Зато вылез Иван Иванович и, как всегда, выступил совершенно невпопад, что стало дурацкой традицией неофициальных совещаний:

- Так их, блядей! Давно пора...

- Помолчите, - поморщился Никитин.

В дальнейшем его предложения по персоналиям - кого убрать, а кого оставить - особых трений не вызвали.

Большеданов, правда, пытался возражать против немедленной ликвидации филевского лидера по кличке Ноздрь. Фамилия авторитета, который "качал права" в Филях, была не Ноздрев, а Ноздырев, поэтому звался он не уничижительным женским именем Ноздря, а странноватым, но несомненно мужским и более твердым Ноздрь. Коренные москвичи произносили по-московски протяжно и с ударением на первом слоге - Ноздарь... Пашка заявил, что за Ноздарем и его "фильками" крупный долг: Ноздарь не полностью расплатился за свое недавнее освобождение. За ним еще восемь тысяч долларов. Ситуацию Пашка держит якобы под контролем. По его сведениям, деньги сейчас активно собираются. Если сейчас "Белая стрела" уберет Ноздаря, то деньги пропадут.

Никитин вздохнул и, жестом прервав Большеданова, ответил:

- Не мелочись, Паша. Пятьдесят лимонов не такие деньги, чтобы из-за них откладывать принципиальную, историческую по своему значению перестройку наших отношений. Потому что речь идет о самой схеме финансовых отношений с организованными преступными группировками.

Далее Никитин увлекся разъяснением своей основной идеи.