Гладиатор в погонах

– Какие будут мнения, может быть, вопросы, коллеги? – постным голосом спросил начальник ГРУ.

– Разрешите, товарищ генерал-полковник? – Плешкунов, вдруг покрасневший, обратился к шефу и стал отодвигать стул, чтобы встать.

– Можно сидя, – махнул ему рукой начальник.

– Я считаю, что информация, озвученная сейчас полковником Деминым, подана тенденциозно и таким образом, что подводит нас к определенному выводу, для которого, однако, пока нет никаких оснований. Информации в отношении Иконникова крайне мало, она отрывочна и противоречива. Поэтому делать какие-то скоропалительные выводы по данному происшествию нелогично и неправильно. А очернять репутацию сотрудника, который честно и результативно пятнадцать лет работал в наших рядах, просто неэтично…

Было заметно, что обычно уравновешенный Плешкунов волновался.

– …Что касается тайника, товарищ генерал-полковник. Я докладывал вам по нему отдельной справкой.

– Я читал ее очень внимательно, – перебил его начальник, – но информации в ней, как вы только что заметили, крайне мало и она противоречива. Что вы предлагаете, Ростислав Аверьянович?

– Я все-таки настаиваю подробно опросить генерала Каретникова…

– Нет! – рявкнул вдруг начальник, затем уже тише, но с наждаком в голосе добавил: – Я вам уже докладывал, товарищ генерал-майор, что генштаб категорически против опросов, допросов и прочих следовательских вывертов в отношении своих сотрудников. Да, я могу согласиться с вами, что в версии Каретникова есть определенные нестыковки. Но это только ваши подозрения. Для того чтобы перепрыгнуть через генштаб и поработать с Каретниковым, надо выходить на более высокий уровень. А там надо класть на стол не ваши подозрения, а более серьезные факты. А они у вас есть, Ростислав Аверьянович? – Начальник ГРУ с ехидцей посмотрел на Плешкунова. Тот только шумно вздохнул, но ничего не сказал. – Вот то-то и оно! Поймите простую вещь, господа офицеры: мы – военная разведка. Работаем мы на армию и в интересах армии. Да, мы отдельная самостоятельная структура, у нас, по сравнению с армейскими, другие методы работы. Но задачи нам ставит Генеральный штаб, он нас направляет, и он нас кормит. А кусать руку дающего, по крайней мере, неразумно. Какие еще вопросы?

– Скажите, полковник, а как сейчас обстоит дело с организацией нашей разведывательной работы в Сирии? – К Демину повернулся первый зам, мужчина с длинным сухим лицом.

– Вопрос, которого я ждал и которого боялся, товарищ генерал-лейтенант, – усмехнулся Демин. – Если ответить кратко, – плохо. У меня в отделе есть офицеры, которые могут работать в Сирии. Да тот же Дорофеев. Но беда в том, что у нас на этот год в этой стране исчерпан весь лимит по девятой статье, и где сегодня брать деньги на приобретение агентуры – огромный вопрос.

– Понятно. То есть работа парализована. Лихо!

– Ну, будем выкручиваться, первый раз, что ли? – хмуро буркнул начальник ГРУ. – Какие еще вопросы? – Поднял подбородок, посмотрел на замов свысока. Все промолчали. – Тогда скажу я. – Начальник со щелчком положил на стол авторучку. – У нас произошел крупный провал, каких не было уже много лет. Будем называть вещи своими именами. А потому надо действовать, исходя из худшего варианта развития событий. Всю действующую агентуру, с которой работал Иконников, надо выводить из игры. – Посмотрел на Демина.

– Я уже этим занимаюсь, товарищ генерал-полковник, – спешно заверил тот.

– Через неделю предложите мне кандидатуру на место Иконникова. Новый работник первое время должен будет тесно поработать с коллегами из ВКР, пока не создаст свои позиции. По Иконникову, – шеф жестко посмотрел в лицо Плешкунова, – подготовьте приказ, как предлагает Демин: квалифицировать случай как «без вести пропавший в ходе боевых действий». Вопрос временно закрываем. Это не значит, что мы закрываем человека. Я думаю, рано или поздно информация по нему всплывет. Личное дело Иконникова сдать в действующий архив. Все! Следующий вопрос, коллеги: диспансеризация сотрудников оперативного состава…

Плешкунов сидел с каменным лицом и уже не слушал начальника управления. «Значит, Максима закрыли, – грустно размышлял он. – Не лучший вариант, но и не худший. Худший – это когда ставится клеймо предателя. А не лучший потому, что сотрудник управления снимается со всех учетов, снимается с денежного довольствия, а это чувствительный удар для семьи Максима. Как мне это объявить его жене?»

Глава 24

Он шел по пустыне всю ночь. Старательно обходил селения. По дороге набрел на финиковую рощу, съел столько фиников, что заболел живот. И очень хотелось пить. Неожиданно начался сильный дождь, Максим воспринял это как подарок судьбы. Он подставлял ладони и пил спасительную влагу.

Поднялся на большой холм, чтобы сориентироваться на местности. Кругом земля, изрытая снарядами, – оспы на лице. Признаков жизни не увидел, но вдалеке заметил дорогу. «Надо идти, куда-нибудь да приведет», – решил Максим.