Гладиаторы

Но ответить ему пёс не успел. Из-за ближайшей палатки вывернули приехавшие к генералу янкерсы и, широко улыбнувшись, дружно заступили им дорогу. Насторожившись, Матвей сделал шаг в сторону, словно собираясь обойти их, но сделал он это вопреки всем правилам собаководства. Между идущими и собакой проводника не оказалось.

По всем канонам, ведя собаку слева, проводник должен пропускать всех идущих навстречу справа, чтобы оказаться между собакой и идущими навстречу людьми. Матвей сделал с точностью до наоборот. Между американцами и проводником оказалась собака. Рой, до этого равнодушно шлёпавший по свежевыпавшему снегу, моментально напрягся и, чуть наморщив нос, издал тихое предупреждающее рычание. Испуганно отодвинувшись от блеснувших клыков, оба янкерса заметно побледнели, но улыбаться не перестали.

– Простите, сэр, мы можем с вами поговорить? – собравшись с духом, спросил брюнет.

– А разве вы не услышали ответы на все свои вопросы у генерала? – иронично усмехнулся Матвей.

– Наши вопросы не касаются того, что было у генерала. Они касаются лично вас, – тут же нашёлся русоволосый.

– Я вас слушаю, – устало кивнул Матвей.

– Вы никогда не думали о том, чтобы сменить место жительства? – с ходу спросил брюнет.

– Это в Америку переехать, что ли? – усмехнулся Матвей.

– Да. Можете взять с собой своего пса. Нам нужны такие люди, как вы. Вы с самого начала принимали участие в этой войне. Вы знаете о собаках всё, что только может знать человек, и вы хотите воевать. Мы готовы предоставить вам такую возможность. Вы будете иметь всё, что пожелаете. Поймите, наша страна – это страна огромных возможностей…

В этот момент Матвей, не выдержав, зашёлся хохотом, моментально перешедшим в кашель. Самозабвенно вещавший брюнет замолчал, глядя на проводника, как смотрит монах на проститутку: с желанием и обидой, что эти удовольствия ему недоступны. Кое-как успокоившись, Матвей утёр набежавшие от кашля слёзы и, покачав головой, ответил:

– Вам только в рекламе сниматься. Такая патетика, а уж слог!.. Нет, я серьёзно, вам только на телевидении выступать.

– Я не понимаю, над чем вы смеётесь? – мрачно насупился брюнет.

– Я бы, возможно, и принял ваши слова за правду, случись наш разговор лет пять – десять назад. Но сейчас от вашей страны остались одни развалины. Именно поэтому вы приехали сюда, и именно поэтому мечтаете заполучить хоть одну натасканную собаку. Больше того, я знаю, что лично вы мечтаете попасть в лабораторию и выкрасть хоть какую-то технологию. Не советую. Это может плохо для вас кончиться, – усмехнулся Матвей.

– Я должен расценивать ваш ответ как отказ? – гордо выпрямился брюнет.

– Именно так. Я родился в этой стране. Вырос в ней. И с первых дней войны дерусь за её свободу. Здесь погибли все мои близкие, и я не променяю её ни на какую другую. Поверьте, господа, я не из тех, кто распинается о патриотизме, но я люблю эту страну и останусь здесь, – решительно ответил Матвей, гордо выпрямившись.

В этот момент до русоволосого наконец дошло, что именно сказал им проводник. Покосившись на напарника, он толкнул его локтем и, перейдя на английский, тихо прошипел:

– Этот парень откуда-то знает про нашу затею с технологиями.

– Чёрт! – охнул брюнет, непроизвольно сунув руку под куртку.

Из-за палатки, словно черти из табакерки, выскочили трое бойцов с автоматами в руках и, моментально блокировав приезжих, замерли, держа их на прицеле. Оглянувшись, янкерсы поняли, что основательно влипли и, медленно подняв руки над головами, затихли, ожидая дальнейших событий.

– Похоже, хорошего отношения вы, господа, не понимаете, – послышался голос, и к замершей группе подошёл полковник Савенков.

– Похоже, вы этого ожидали, – мрачно проворчал русоволосый.

– Конечно. Вы слишком шаблонно мыслите, господа. Сразу видно, что чиновники из госдепартамента, а не полевые агенты. Ваш парень из ФБР и то ловчее был.

– Мы арестованы? – скривился брюнет.

– Конечно. Согласитесь, что оставлять вас на свободе было бы глупостью, – усмехнулся полковник, делая знак бойцам.

Обоих негоциантов моментально обыскали и, украсив наручниками, увели куда-то в глубь базы. Устало посмотрев им вслед, Матвей повернулся к полковнику и, вздохнув, спросил:

– А дальше что?

– Придётся возвращаться, – виновато развёл руками Савенков. – Сам понимаешь, нужно шефу всё рассказать.

– Ну, тогда поковыляли, – криво усмехнулся Матвей. – А то, пока мы до штаба дошлёпаем, утро настанет.

– Не спеши. Всё равно Лоскутов там и ночует.

– Догадывался, но не знал. Неужели даже домой не ездит?

– Иногда. В основном там Данка обитает. Он только помыться да переодеться заезжает. С тех пор как жену и сына потерял, ни о чём, кроме работы, не думает. Дочка взрослая, своей жизнью живёт. А после того как вы Костино предательство раскрыли, так он вообще в себя ушёл. Как стеной отгородился. Только с Даной иногда раскрывается.

– Давно ты его знаешь? – задумчиво спросил Матвей.

– Давно. Одно училище заканчивали. Он на два курса старше учился. С тех пор и общаемся.

– А как у вас с Дианой? – неожиданно спросил Матвей, вспомнив про психолога.