Глаголь над Балтикой

И все же прошлым утром Беринг чувствовал себя почти счастливым, выводя свою эскадру к Готланду. Здесь, если не случится столь частого на Балтике тумана, он собирался задержаться до вечера, чтобы войти в Финский залив ночью. Но - не пришлось, погода оказалась к контр-адмиралу благосклонна, море затянуло густой серой пеленой.  Тогда Беринг развернул свои быстроходные крейсера строем фронта и повел их вместе с новейшими V-25, V-26 и V-186 к намеченной цели - туман скрывал его рейдеры не хуже сумерек. Что до "приблудышей", то их контр-адмирал с собой не взял, а отправил в район Дагерорта: угроза быть обнаруженными и подвергнуться атаке русских в том районе была, пожалуй, не больше чем в каком-либо другом, так что имелась вполне обоснованная надежда, что со "старичками" ничего не случится. К тому же, если за уходящими из Финского залива кораблями Беринга все же увяжется погоня, можно будет попробовать навести их на U-3...  Предварительно радировав, чтобы "Амазон" с "Пантерой" во весь дух убирались ко всем морским чертям.

Все было прекрасно и удача как будто сама шла в руки - а затем наступила катастрофа. Поскольку корабли немецкой эскадры, развернулись широким "неводом" и не видели друг друга в густом тумане, свои распоряжения контр-адмирал Беринг передавал по радио. В четверть первого ночи, когда отряд по счислению находился примерно в 5 милях от маяка Оденсхольм, с борта флагманского "Аугсбурга" радировали о смене курса, дабы не уткнуться в русский берег. Однако радисты "Магдебурга" умудрились двадцать минут расшифровывать радиограмму из двух слов, а командир крейсера Хабенихт, который, казалось бы, должен внимательно следить за тем, чтобы его идущий по счислению корабль не наткнулся на мель или иную гадость,  вместо этого в лучших традициях прусского военного идиотизма выполнял полученный им приказ, не задумываясь о последствиях... И в ноль часов тридцать семь минут новейший крейсер германского флота с громким скрежетом уткнулся в прибрежные скалы прямо перед русским маяком.

Беринг готов был рвать и метать, когда ему передали радиограмму с "Магдебурга". Блестяще задуманная операция была сорвана, сорвана окончательно и бесповоротно: на русском маяке была радиостанция, так что, безусловно, о германских кораблях русские уже знают. А если и не знают, то скоро будут знать и поделать с этим ничего нельзя - ни расстрелять этот маяк ни высадить десант в таком тумане не получилось бы.  Теперь нужно уходить, но главный вопрос, удастся ли снять с камней "Магдебург" ?!

Не удалось.

Контр-адмирал вывел "Аугсбург" и эсминцы к Дагерорту, где его дожидались "подарки", но еще на рассвете отправил "Амазон" и "Пантеру" домой, сам же с эсминцами и подводной лодкой оставался на месте. Это, конечно, не более чем хорошая мина при плохой игре, однако небольшой шанс сравнять счет все же был: русские крейсера ходили где-то недалеко, одна их пара утром обстреляла "Магдебург", вынудив экипаж прервать спасательные работы и взорвать корабль. Беринг не слишком рисковал, оставаясь под носом у русских, потому что его отряд превосходил в скорости все, что могло его уничтожить, и способен был уничтожить все, что могло его догнать. Так почему бы и не попробовать завлечь неприятеля под торпеды U-3?

Серое небо, серое море, свежий ветер - не из тех, что срывают барашки пены со штормовых валов, но все же весьма чувствительный. Задувая под китель, пробираясь до самой глубины человеческого нутра, он играет натянутыми струнами нервных окончаний и дрожь морозной мелодии разбегается мурашками по коже - то ли холод, то ли нервы... Небольшая волна неожиданно громко ударила в скулу "Аугсбурга", когда крейсер ложился на другой галс и брызги взлетели аж до самой верхней палубы, не попав, впрочем, на мостик.  Флагман Беринга, следуя малой для крейсера скоростью, медленно "нарезал" восьмерки вокруг тихоходной подводной лодки, с трудом державшей курс в свежую погоду. Из-за этого "Аугсбург" периодически ставил свой стальной борт прямо под удары волны и тогда "шлепки" выходили достаточно звонкими. Но в этот раз море "постучалось" с каким-то глухим ворчанием, раз, другой, и снова подряд... Дьявол, это же не волны! Где-то в отдалении рокочут орудия! И почему-то контр-адмирал Беринг ни на секунду не усомнился, где именно...

На фалах "Аугсбурга" затрепетали сигнальные флаги: подводной лодке быть готовой к погружению, эсминцам - продолжать крутиться около U-3, а крейсер, тяжело выбрасывая дым из четырех своих труб, ложился на курс, которым ушли утром "Амазон" и "Пантера".  "Аугсбург" набирал разгон и сильный ветер, наполненный мелкими капельками морской воды, овевал сейчас высокий мостик, дуя прямо в ничего не выражающее лицо Беринга.