Глаголь над Балтикой

Туман исчез совершенно, и, хотя солнце все равно пряталось под покровом низкого и серого неба, видимость была вполне замечательной. "Цесаревич", "Апраксин" и "Сенявин" шли "Славе" в кильватер на тринадцати узлах, а немецкие дымы на западе были уже хорошо видны. У Русанова оставалось буквально минут пять до того, как дальномерщики начнут давать дистанцию до цели, хотя стрелять все равно было еще нельзя. Сто кабельтовых или десять миль - предел для орудийных башен "Славы" и "Цесаревича". Правду сказать, Всеволод Александрович слышал о новой придумке оружейников, предложивших навинчивать на снаряды специальные баллистические наконечники. Такой наконечник утяжелял снаряд килограммов на двадцать, или даже больше, снаряд становился длиннее, отчего скорость заряжания сильно падала, но на испытаниях они летели на полторы мили дальше и это окупало все неудобства. Конечно, для дуэли с дредноутами эта задумка не годилась: наконечник хоть немного, но деформировался при выстреле, так что рассеивание на большой дистанции становилось колоссальным. Такими снарядами можно бить по площадям, например - по группе тральщиков, в надежде, что в кого-нибудь да попадет или хотя бы посечет осколками. Но попасть с предельной дистанции по одиночному боевому кораблю можно было разве что случайно.

Все равно, дополнительные полторы мили были бы сейчас очень кстати: впрочем, с тем же успехом можно было пожелать пару бригад дредноутов с обученными экипажами. "Мечтай не мечтай, а воевать придется с тем, что есть", - вздохнул Всеволод Александрович и вернулся в рубку.

- Два дредноута, дистанция до головного - 128 кабельтов! - доложили с дальномерного поста, когда Русанов занял свое место.

- Хорошо, - вдруг заговорил контр-адмирал Ферзен. - Я хочу понять, насколько дальнобойны у них орудия. Сергей Сергеевич, командуйте на 120 кабельтов поворот и посмотрим, что будет.

Всеволод Александрович приник к стереотрубе. Тральный караван наблюдался достаточно хорошо - не менее десятка суденышек шли в первой его линии, и сколько-то еще за ними - сосчитать было тяжело, мешали дымы. Отставая от них кабельтов на семь-восемь, строем фронта шли оба дредноута, опознанные сигнальщиками как "Нассау" и "Рейнланд".

Плохая новость заключалась в том, что эти линкоры пришли не одни: вдалеке маячили однотипные им "Позен" и "Вестфален", которые, впрочем, Русанов едва мог разглядеть. В этом состояла другая хорошая новость - за тральным караваном больше двух дредноутов не помещалось, так что будь здесь хоть весь хохзеефлот сразу, вести огонь по русским броненосцам могли только два германских линейных корабля. "Вот только нам и двух дредноутов хватит с лихвой", - подумал про себя Русанов.

- Сто двадцать два кабельтова до головного!

- Лево восемь румбов!

Послушная рулю "Слава" накренилась, ложась на новый курс, и в этот момент ближайший к ней дредноут окрасился вспышками выстрелов. На такой дистанции снарядам лететь секунд тридцать, но какими же долгими казались эти секунды! Вроде бы всем ясно, что немцы целились, не предугадав поворота "Славы", и что дистанция очень велика, и что шансов попасть с первого залпа почти нет, но...

Три разрыва слились в один, и в небо взметнулись три высоких черных столба.

- Фугасными бьют!

Да, это так - все три германских снаряда разорвались от удара в воду, не долетев до "Славы" примерно пяти кабельтов. Почти тут же по силуэту "Нассау" снова пробежали вспышки - внимательно всмотревшись, Всеволоду в какой-то момент удалось даже увидеть черные точки снарядов, несущихся сейчас к его кораблю.

Но и эти три снаряда взрыхлили море, не долетев до броненосца примерно те же пять кабельтов, а третьего залпа немцы не дали.

- Что скажете, Всеволод Александрович? - обратился к Русанову Вяземский.

- Похоже на то, что они бьют на сто пятнадцать кабельтов, или на полторы мили дальше, чем мы, Сергей Сергеевич. Сейчас оба залпа легли недолетом, дальше они не могут и задробили стрельбу, чтобы не тратить даром снаряды. Но плохо то, что "Нассау" и "Рейнланд" идут почти сразу за караваном, от второй линии тральщиков они отстают всего лишь кабельтов на семь. Поэтому, чтобы стрелять по тральщикам хотя бы с предельных для нас десяти миль, мы должны сунуться под огонь дредноутов, при том что сами отвечать им не сможем.

- М-да...

- Предсказуемо, - отрубил Ферзен. - Мы предполагали, что так оно и будет, и выбора у нас нет. Сближаемся до ста кабельтов с их тральщиками и - огонь. Как только Вы, Всеволод Александрович, их расстреляете, так мы сразу из-под обстрела и выйдем.

- Два румба вправо, - распорядился Вяземский, и Русанов опять одобрил поступок своего командира. На таком расстоянии немцы могут и не заметить незначительного изменения курса, не сообразят, что "Слава" в пределах досягаемости их пушек. Глядишь, и получится подойти к тральщикам спокойно, а не сквозь частокол падений вражеских снарядов.