Глаголь над Балтикой

- Оооо, так доблестный мичман полагает, что виденное им ничего не стоит в бою?

- Конечно! Ну как можно сражаться так, раскорячившись!

- Быть может господин Маштаков покажет, как нужно правильно держать клинок? - продолжала улыбаться незнакомка

-  Но неужто Вам это действительно интересно?

-  Можете считать это моим капризом. Я слышала, что у европейских мужчин принято исполнять желания леди?

Николай, пожав плечами, встал в классическую стойку - ноги слегка согнуты, правая нога - вперед, сживающая оружие кисть - на уровне пояса, над правым коленом, острие оружия смотрит в лицо воображаемому противнику. Девушка смотрела на него с таким вниманием, и как будто бы даже восхищением, словно перед ней стоял не пленный офицер, а спустившийся с небес молодой бог. Единым, грациозным движением она начала подниматься с колен, и Николай восхитился ее...

... когда страшный удар едва не выбил боккэн из рук Николая.  Он не успел закрыться, но инстинктивно отступил - напрасно, потому что острие деревянного меча уже уперлось ему в подбородок.

- ... твою мать!!! - только и смог по-русски сказать Николай, ошалело глядя, как девушка, уверенно держа в руках боккэн отступает на шаг и коротко кланяется ему - ни на секунду ни сводя с мичмана, ставшего внимательно-настороженным взгляда. И все равно, чертики веселья так и прыгали в уголках ее карих глаз.

- Вы что-то сказали, Николай? Выражение Вашего лица и тон заставляют меня думать, что это было что-то... нехорошее. Неужели Вы ругаете слабую и беззащитную женщину? 

Николай заколебался на миг. Стыдно было сознаваться, что и впрямь позволил себе лишнее в присутствии дамы, но с другой стороны - не говорить же теперь, что он всего лишь выказывал свое восхищение первым лучам восходящего солнца!

- О, что Вы... я бы никогда себе этого не позволил. То есть, к стыду своему, должен признать, что я ругался - но исключительно на самого себя. Мне не следовало терять бдительности, к тому же я не заметил Ваш лежащий в траве боккэн. Как бы то ни было, прошу Вас принять мои самые искренние извинения...

- Ах, полноте, дорогой мичман! Но увы, я вынуждена прервать нашу, столь занимательную беседу. Как бы мне ни было приятно находиться в обществе столь галантного моряка и умелого фехтовальщика - я вынуждена покинуть Вас.

- Но... - только и произнес мичман. Ответом ему была полуулыбка и вскинутая бровь девушки

- Могу ли надеяться... увидеться с Вами вновь?

- Мммм... Иногда я прихожу в этот сад - до рассвета, так же, как и сегодня. Правда, не могу сказать, когда мне удастся прийти сюда снова. Если судьба будет благосклонна - то почему бы и нет?

Надо ли говорить, что юный мичман отныне вставал задолго до рассвета, тихой тенью растворяясь в зелени сада... и возвращался после восхода, не солоно хлебавши?

Третьего дня Николай, сидя на шелковистой траве полянки, уже ругался на чем свет стоит за то, что позволил водить себя за нос. Вспоминая свою беседу с очаровательной незнакомкой, ему казалось, что она лишь посмеялась над ним. Наверное, потешается и сейчас, представляя, как юноша дожидается ее в утренних сумерках...   Но все же и на следующее утро не удержался, и прихватив боккэн, отправился на заветную полянку - не столько надеясь на встречу, сколько... он и сам не понимал, чего именно. Тишина и ни ветерка, ни одного листочка не шевельнулось, когда на другом конце полянки возникла стройная женская фигура.

Николай ощутил радость, пополам с раздражением - он счастлив был видеть очаровательную незнакомку вновь, но совершенно не ожидал того, что девушка оденется как на праздник - сколь бы хорошо она не выглядела на поединке казака с князем, однако сейчас - много лучше. Кимоно (или как называется эта одежда у японок?) было выткано из очень дорогой материи, а сложнейшая прическа и вовсе казалась исключительным произведением искусства. Искусный макияж подчеркивал азиатскую красоту девушки. Так что мичман, мысленно открыв рот от восхищения, немедленно почувствовал себя гадким утенком - в этот раз, уже не ожидая встречи, он явился в тренировочном костюме, с боккэном под мышкой...

Впрочем, надо сказать, что большой разницы между его тренировочным и парадным костюмом не имелось - мундиры пошли на дно вместе с броненосцем, а одежда, в которой его выловили из моря, сильно пострадала и, конечно, никуда не годилась.  Ну а японцы не слишком-то расщедрились на гардероб пленным офицерам - выданная ими одежда была вполне удобной, но, конечно, отнюдь не блистала изяществом вкуса.

- О, я вижу Вы, господин Маштаков, прихватили с собой меч. Неужели Вы не простили мне моей маленькой шалости и жаждете реванша?

- Ну что Вы, конечно же нет. Не скрою, я был бы счастлив тренировочному бою с Вами, хотя совершенно не пойму, вежливо ли мне говорить Вам об этом.

- А что тут может быть невежливого?