Гламурная невинность

Камора – последний из них, кто мог бы все испортить, но не посмеет. У самого рыльце в пуху. Вот и получается, что все, что необходимо было сказать, Миша уже сказал всей честной компании. Обезопасил всех, предложив все свалить на Хитова. И все согласились. По разным причинам. Все как один сказали, что видели на острове мужчину, предположительно рыбака. Позже скажут, что у мужчины была родинка, что он сильно похож на Хитова. И это будет логично, ведь они же видели его на похоронах. Значит… Лариса еще не верила в свое счастье. Значит, то, что сегодня происходит, это неожиданное (хотя и такое долгожданное) приглашение Обшицера – не попытка Миши склонить ее на свою сторону, чтобы отвести подозрение от сестры, а естественная реакция человека на смерть ближнего, естественное желание зрелого, но одинокого мужчины, отбросившего все сомнения, обрести свою половину и зажить наконец полной жизнью. Он испугался этой смерти. Испугался, когда увидел распростертое на берегу мертвое тело еще недавно такой живой и веселой Нади – ее сломали, как куклу. Она была молодая, как и они все.

Она решила все же спросить. Не выдержала.

– Миша, ты хорошо подумал, прежде чем позвонил мне?.. Я же… – Она слегка отстранила его от себя, чтобы заглянуть ему в глаза в этот момент, когда она скажет эти важные для них обоих слова. – Я же не… твоя сестра. Со мной так не получится.

Это прозвучало как угроза, но слова были уже произнесены. Все. Обратного хода не было. Она смотрела ему в глаза и видела страх. Быть может, он боялся не только той смерти, что подкарауливает каждого человека всюду, но и того поступка, что он совершил?

– Я не Камора, – вдруг неожиданно страстно произнес Миша и сжал ее в своих объятиях. – Ты должна верить мне. Я, повторяю, не знаю, что испытываю к тебе, но я хочу жить с тобой, хочу каждый день видеть твое лицо, слышать твой голос и… хочу тебя как женщину… Если это не любовь, то что же? Не скрою, я устал от одиночества, мне надоело есть котлеты, приготовленные моей сестрой. У меня есть дом, но он пустой. Хотелось бы, чтобы в нем звучали детские голоса…

– Миша, ты выпил?

– Нет, я проснулся, прозрел, понимай, как хочешь. Если ты отвергнешь меня – не знаю, как мне дальше жить…

– Разве ты не знаешь, что я тебя люблю? – осторожно спросила она, глотая слезы. – Миша, неужели ты все это время, все эти годы был слеп? К тому же я уже оставалась у тебя…

– Я думал, что это просто так, чтобы подразнить меня и исчезнуть…

– Ты сумасшедший…

Ей хотелось закричать в голос, чтобы проснуться самой. Нет, этого не могло быть. И Татьяна, если бы увидела эту сцену, подумала бы, что сходит с ума. Столько времени сдерживать свои чувства и не видеть, что его любят? Поистине мужчины – удивительные существа.

Он потянул ее за собой на кухню. И дальше все происходило легко и спокойно. Она вдруг перестала нервничать. Ее словно отпустило, как отпускает боль. Миша достал из пакета бутылку вина, свертки с сыром, ветчиной, печеньем… Лариса выложила все, что купила в магазине, и принялась готовить. Она двигалась уверенно, будто находилась на своей кухне. Она поставила на плиту кастрюльку с яйцами, очистила лук, попросила Мишу нарезать мясо и показать ей, где находится оливковое масло…

…Они выпили бутылку прежде, чем был готов ужин. Им было хорошо вместе. Пока она накрывала на стол, он достал из шкафа бутылку коньяка, откупорил его. Она поставила на стол два чистых, только что вымытых и протертых полотенцем бокала.

– Ты завтра же переедешь сюда, договорились? – Он обнял ее прежде, чем разлил по бокалам коньяк. – И никаких сомнений, отговорок, пожалуйста…

– Тогда ты должен ответить мне на один вопрос.

– На любой, – развеселился он и чмокнул ее в щеку. – Я готов…

– Я скажу тебе все прямо. Может, ты еще не знаешь, но я во всем предпочитаю ясность. Тем более сейчас, когда ты делаешь мне предложение и хочешь, чтобы я была твоей женой.

– Да, конечно. Говори.

Она видела, что он выглядит очень спокойным. Если бы она еще знала, как искренен он был в своем желании увидеть в ней свою жену, то крайне удивилась бы. Михаил Обшицер готов был выслушать все, что она ему скажет, лишь бы она не раздумала выйти за него замуж. Мысль о том, что теперь, после того как он решился на этот серьезный шаг, Лариса всегда будет жить с ним и, возможно, в скором времени родит ему ребенка, приводила его просто в восторг.

– Я знаю, кто убил Надю. И ты тоже знаешь. Ответь мне, ты решил на мне жениться не для того, чтобы я молчала?

– Я знал, что ты задашь мне этот вопрос, как знал и то, что знаем мы все. Но не думаю, что, не сделай я тебе сегодня предложения стать моей женой, ты бы сдала ее… Таню.

– Конечно, нет. И Камора не сдаст. Она не могла больше терпеть… И все-таки эта смерть как-то повлияла на тебя?

– Да, повлияла. Я понял, что жизнь очень коротка. Решил действовать. Я сам себя не узнаю…

– Я люблю тебя. – Она приникла к нему и уткнулась лицом в рубашку. – Я теперь знаю, что и ты любишь меня…

– Конечно. Очень.