Главарь отморозков

– Двинули… – нестандартно скомандовал Сомов и первым выпрыгнул из окопа. Для своего возраста выпрыгнул очень легко, как хорошо тренированный солдат спецназа ГРУ…

Я уже много раз слышал про существование групп ликвидаторов и при ФСБ, и при ГРУ, но лично встретился с ними впервые. И даже в свое время предполагал, что разговоры о ликвидаторах – это очередные бредни всегда готовых обгадить Родину либералов. Но слухи держались долго и упорно. Говорили, что, например, у нас в ГРУ в такие группы набирают офицеров, которые за какие-то гражданские проступки попали под статью Уголовного кодекса. Их «вытаскивают» с «зоны» часто по поддельным документам и отправляют таких людей служить в «сектор Эль». Когда люди живут по поддельным документам, они всегда остаются у Службы «на крючке» и никогда не поступят вопреки приказу, даже если так не велит совесть. Выбора им не дают. Или делай, что приказывают, или отправляйся назад, в «зону», и, возможно, с новыми дополнительными обвинениями, после которых из-за колючей проволоки сможешь выйти, только если снова Службе вдруг понадобишься и покаешься в своем предыдущем ослушании. Как формируются группы ликвидаторов в ФСБ, я не слышал, а спрашивать о таком ликвидаторов, что прибыли в расположение взвода, естественно, невозможно. Сам факт, что офицеры группы ФСБ желали избежать встречи со следственной бригадой Следственного комитета, уже предполагал что-то, о чем лучше не говорить вслух. Но меня эти вопросы касались мало, и потому я предпочитал не забивать себе голову догадками и предположениями. Главное было в другом: мы с этими ликвидаторами делали общее дело и старались сделать его хорошо, с чувством собственной ответственности за тех людей, которых мы своими усилиями пытаемся оградить и защитить от бандитов. И вообще я привык воспринимать людей визуально – нравится мне лицо человека или не нравится. У ликвидаторов ФСБ были хорошие, честные лица, которым хотелось верить. Может быть, слегка смурные, тем не менее, эти офицеры вызывали симпатию…

Прибежал старший сержант Соколянский, показал пальцем на коммуникатор. Я забыл выключить блокировку, а сигналы вызова при заблокированной внутренней связи доходят только тогда, когда шлем на голове. А я шлем снял, чтобы кофе из термоса попить. Коммуникатор я сразу разблокировал, но шлем надевать не стал, потому что кофе допить не успел, и вопросительно поднял подбородок в сторону своего заместителя.

– Часовой говорит, вертолет приближается…

– Пора бы уже, – согласился я. – Пойдем встречать?

– Рановато вроде, товарищ старший лейтенант. Когда еще винты остановят…

Теперь и я услышал громкий хлопающий звук двух двигателей большегрузного вертолета, общая мощность которых, как говорят, достигает почти двадцати трех тысяч лошадиных сил. Хороший табун в небе летает… Звук приближался и снижался.

– Пойдем, площадку выберем поровнее. Такие тяжелые машины не любят мягкую землю.

– Здесь мягкой земли-то и нет. Все пересохло.

– Тем не менее, если шасси провалится, приятного будет мало. Нам претензии предъявят, караулить обяжут, а у нас на это времени не отпущено.

Мы выбрались из окопа и выдвинулись напрямую к входу в ущелье. Площадку для вертолета я выбрал «на глаз» сразу, чуть левее от каменных «ворот» и на таком расстоянии от скалистой стены, чтобы винты могли вращаться безопасно. Сплошного монолита в предполагаемом месте посадки поблизости было не найти, но большие камни, глубоко засевшие в почву и присыпанные в промежности землей, создавали достаточно ровную и прочную поверхность. Рассвело уже достаточно. Я стал сигналить руками, и пилоты легко поняли меня. Не в первый раз вертолеты сажаю, жестикуляция отработана.

Вертолет сначала завис над нами, потом начал снижаться, не просто поднимая неимоверную пыль, а разгоняя ее в разные стороны от места посадки. Он сел точно в место, которое я показывал пилоту, и почти вплотную к нам. Пришлось даже сделать с десяток шагов в сторону, чтобы он на голову не угодил. Голова у меня, вообще-то, крепкая, но такую тушу она явно не в состоянии выдержать.

Так мы со старшим сержантом оказались под крутящимися винтами. Любую шапку, берет или кепку в этом случае и даже, наверное, привычную спецназу камуфлированную бандану пришлось бы придерживать рукой. Но шлем был пристегнут под подбородком, и его придерживать необходимости не было. Шлем и обтекаемый, и закреплен на голове прочно, и, что важно, достаточно легкий. Когда нам раньше предлагали надевать на голову тяжелые стальные каски, мы их, удалившись от мест, где находились под присмотром командования, попросту пристегивали к поясу за спиной, а голову предпочитали повязывать банданой с фетровой полоской, не дающей поту стекать на глаза. Но про эти времена уже давно благополучно забыли, поскольку шлем «Ратника» не только обеспечивает безопасность, он еще и удобен, и существенно упрощает действия подразделения за счет интегрированной арматуры связи…

Глава третья