Главарь отморозков

Среди ментов спальный мешок имел только один командир. А ночи в горах традиционно холодные. Я наблюдал, мысленно поругивая мешающий тепловизору костер, как какой-то молодой услужливый мент, чуть не кланяясь, расстилает спальный мешок своему командиру, а под него предварительно наложил целый помост из еловых лапок. При этом услужливый мент не догадался сделать так, как делают спецназовцы, ночуя зимой в лесу. У нас полагается разбросать угли потухшего костра по прогретой земле и в этом месте делать настил из еловых лапок. Так, на прогретой земле, не замерзнешь до утра. А спальный мешок – защита от холода весьма условная. Но ментов этому никто не учил. Они не проходили спецкурс по выживанию. Отдав еще несколько непонятных мне распоряжений, командир улегся спать. Теперь в лагере распоряжался другой офицер, помоложе возрастом и званием вроде пониже. Этот вообще словами не пользовался, предпочитая им брезгливо указующий указательный палец. Он жестом подозвал к себе другого молодого мента, тем же указующим пальцем приказал, как я увидел, захватить с собой пакет с сухим пайком из коробки и двинулся в сторону от костра. Теперь мне было удобнее все видеть, костер не мешал и не бликовал в тепловизоре моего бинокля. Под охраной двух стоящих, видимо, чтобы не уснуть, ментов сидел на земле полковник Лущенков. Ему расстегнули наручники и дали пакет с сухим пайком. Тепловизор не давал возможности рассмотреть лицо Лущенкова. Побои на нем наверняка присутствовали, как и на всем теле, да и контузия после взрыва гранаты и града камней под скалу должна быть, состояние духа у Лущенкова, вероятно, не лучшее. Я сам себя спрашивал уже несколько раз – зачем ментам нужен живой Лущенков? Потом предположил, что, скорее всего, полковник рассматривается, как причина для предъявления своих условий остальным ликвидаторам, своего рода живой инструмент шантажа. И сам полковник, наверное, так же предполагал, что не добавляло ему хорошего настроения.

Итак, полковник Лущенков был найден. Осталось самое простое – освободить его. Задать ему несколько вопросов, а потом вместе с ним найти четверых оставшихся ликвидаторов. Но до этого необходимо было дождаться смены «беспилотника».

Как только «планшетник» дал сигнал о присутствии второго дрона, я сразу переключился на него. Камеры двух «беспилотников» были абсолютно идентичны – что в управлении, что в углах обзора. При этом мне оставалось только радоваться, как аккуратно и с пониманием задачи ведет «беспилотники» рядовой Стукалов. Я сразу подумал, что необходимо будет по возвращении отметить роль оператора в рапорте. Рядовой выполнил боевую задачу на «отлично». Ведь боевая задача – это не обязательно стрельба по противнику, у нее много составляющих. Не окажись Стукалов таким сообразительным, и не вернись он «беспилотником» к повороту ущелья, мы имели бы возможность прозевать наличие засады. И попасть на место, когда менты еще не успели заснуть. Тогда посты подняли бы по тревоге весь отряд. Конечно, это кардинально положение вещей не изменило бы – как неумело воюют менты, я уже видел, тем не менее, потери у нас были бы вероятны. Возможно, и немалые. Кроме того, пропал бы эффект неожиданности от нашего появления, и возникли бы большие трудности с освобождением полковника Лущенкова. А это в данный момент казалось мне наиболее важным действием. Я почему-то начал относиться к полковнику так, словно он был бойцом моего взвода, который попал в плен к противнику. И ментов я уже начал всерьез считать противниками, хотя недавно еще думал, что мы делаем с ними часто общее дело.

Рядовой Стукалов теперь водил свой дрон над всем небольшим ментовским лагерем, и я внимательно изучил возможные подходы. При этом пользоваться мне пришлось только инфракрасной и тепловизионной камерами, оставив простую в бездействии, в темноте ущелья она была абсолютно лишней. Такая нагрузка существенно сокращала время работы «беспилотника», и нам требовалось действовать быстро. Просчитав в голове все варианты, я скомандовал:

– Соколянский, Максимовских! За мной! Остальные выходят на дистанцию кинжального прострела и занимают позицию. Только страховать. Без необходимости не стрелять. – И, добавив: – За старшего остается Городовников, – шагнул на темную тропу…

«Планшетник» по-прежнему находился у меня на груди, но я подвесил на ремни крепления платформы специальную занавеску из плотной ткани, чтобы гаджет светящимся монитором не выдавал меня ночью. Конечно, было слегка странно наблюдать себя со стороны, причем не в видеозаписи, что тоже иногда кажется странным, а в режиме реального времени. Но «беспилотник» был, несомненно, весьма удобным помощником в боевых операциях. Камера опережала нас метров на двадцать, а мы располагались только с самого края монитора. Нас объектив захватывал, как я понял, умышленно, чтобы мы могли лучше ориентироваться в темном ущелье. Спасибо тому, кто подсказывал Стукалову. А если никто не подсказывал, то самому ему большущая от нас благодарность.