Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов

Раннее утро четверга 11 февраля. Еще темно. Я сплю у себя дома в Прествиче. Сначала раздается стук в дверь, потом следуют глухие удары, после чего дверь просто выносят, не дожидаясь ответа. Я вскакиваю с постели, смотрю в окно и вижу полицию. Перебегаю к окнам на другой стороне дома, но они и там. Все ясно. Так называемого «главаря» решили повязать с помощью настоящей полицейской «фирмы» в расчете на отпор с моей стороны. Но я не собирался устраивать спектакль с участием вооруженных отморозков, которые мечтают о том, как надрать мне задницу. Копы бегут вверх по лестнице. Забавно, но когда они ворвались внутрь, зазвонил телефон. Это один из моих приятелей хотел сообщить, что за ним тоже пришли. Трубку взял коп: «Все в порядке! Мы уже здесь!»

Они зашли в спальню и достали наручники. В этот момент мне приспичило по большому. Пришлось облегчаться с открытой настежь дверью. И вот сижу я на горшке, гажу и думаю: ну и хули теперь делать? Надо же! Мне разрешили посрать в своем доме. А еще мне позволили быстро побриться и одеться. И все это время они повторяли: «На этот раз ты обосрался по полной! Ты у нас на пленке и сядешь надолго». Да, да, да…

Они заглянули в кладовку под лестницей и нашли нож для резки ковров, которым я пользовался исключительно дома. Один из копов выдвинул лезвие и закричал в радостном возбуждении:

— Вещдок номер один: нож для резки ковров!

— Ты использовал его на футбольных матчах?

— Нет.

Как будто я собирался сказать «да»! Они положили нож в пластиковый пакет и написали на нем: «Вещдок номер 1». Один из копов нашел под кроватью деревянную дубинку, выставил ее на всеобщее обозрение и сказал: «О! А это что?» — «Это, бля, дубинка, и если кто вломится, я смогу его отделать. У каждого дома есть что-то подобное».

А разве нет?

Она действительно не является «оружием», пока находится дома. Уж я-то закон знаю. Но они берут ее и упаковывают, а затем лезут в мой ящик с инструментами. Вытаскивают молоток с гвоздодером, укладывают в пакет, достают еще один молоток, другие инструменты и заявляют: «Ты используешь все это на футбольных матчах».

Теперь понятно, что происходит. Копы ищут все, что можно на меня повесить.

— Это мой, бля, ящик с инструментами, я работаю в строительной компании, ежедневно сооружая строительные леса!

— Нет, мы знаем, что ты использовал все это на футбольных матчах.

Копы выводят меня из дома и везут в полицейский участок Лонгсайта. Меня усаживают и начинают задавать бесконечные вопросы. Я парирую: «Без комментариев».

— Ты ходил на такой-то матч в такой-то день?

— Нет.

— Нет, ходил, тебя там видели, и у нас есть фотографии.

— Без комментариев.

Меня допрашивают раз шесть за день. Уходят, а потом возвращаются и все начинается по новой.

— Так-так, парень, на этот раз ты обосрался, на тебе много чего висит. Мы знаем, что ты основной.

— А я знаю, что не основной.

На меня заводят дело, отказывают в освобождении под залог и отправляют в «Стрейнджуэйз».

У газет наступил день охоты. Это — передовица вечерней газеты «Манчестер ивнинг ньюс»: