Главбухша

Марта почти час беседовала с Кустовой, чьими божественными ручками восхищалась Лидия Николаевна. Земская вдруг подумала: если ее и убьют по заказу Гриневича, то умрет она красивой, убрав ненужные морщинки, чтобы у всех, кто будет провожать ее в последний путь, навернулись слезы от умиления. И решилась делать подтяжку.

— Так у вас все хорошо, кожа эластичная, никаких рубчиков не останется, — ласково и вместе с тем напористо говорила хирург Елена Леонидовна. — Тем более что надрезы мы сделаем за ушками и на голове. Вот только сосуды у вас близко к коже подходят, это плохо. Ну да ничего, и с этим справимся. Что ж, сдавайте побыстрее анализы, и тогда сразу же начнем!

С короткой, как у Мирей Матье, стрижкой и такими же черными блестящими прямыми волосами и сияющими большими глазами Кустова казалась богиней, способной творить чудеса. «У Ровенской точный глаз, — подумала про себя Марта. — Живешь, и не знаешь, что рядом есть такие восхитительные женщины! Вот уж кто достоин поклонения со стороны мужчин!»

От Кустовой исходили уверенность и энергия.

Марта, ощутив с ней душевное родство, не удержавшись, спросила:

—    Ваш муж, наверное, тоже хирург?

—    Я не замужем, — ответила Елена Леонидовна.

Земская была удивлена.

—    Да у  такой красивой женщины пол-Москвы должно ходить в поклонниках! — воскликнула она.

—    Поклонники бывают, а вот замуж пока не получается, — с грустью произнесла она.

—    Что ж это на белом свете происходит, когда таких женщин некому на руках носить!

—    Это не самое удобное положение, — улыбнувшись, заметила Кустова. — По крайней мере лично для меня.

Виталик уехал. У Марты не хватило наглости помешать его намерениям, да и после того как Стас признался в своей непричастности к этой постановке, сорвать ее было бы не так-то просто. Кроме того, муж загорелся идеей сделать свой вариант «Чайки», часами  сидел на кухне, рассказывая о будущем спектакле.

— Ты должна обязательно приехать на премьеру! — настаивал он. — Это будет фурор! Вот увидишь!

На следующий день после отъезда Виталика в два часа дня Марта явилась к Лидии Николаевне. Та всех предупредила, что это не свадьба, а обыкновенный обед для своих на двенадцать персон, а посему главбухша прихватила в подарок лишь большую бутылку золотой текилы.

— Пароль правильный, проходи! — встречая ее, pадостно обняла ее Ровенская.

Из всех приглашенных гостей, не считая Стаса и  саму хозяйку, Земская была знакома только с Кустовой и Александром Васильевичем Стуковым. С Еленой Леонидовной они нежно расцеловались, как старые знакомые.

— Все анализы прекрасные, на следующей неделе можно начинать! — шепнула она. —Я сама позвоню!

Отъезд Виталика многое осложнял, но, с другой  стороны, Марта была рада, что он не увидит ее в бинтах и повязках и она предстанет на его премьере яркой красоткой, так что все актрисы позеленеют от злости.

   —    Марта Сергеевна, вы, как всегда, божественны! — Александр Васильевич, чуть располневший, с  густыми усами на круглом лице, похожий на Винни- Пуха в своей неизменной вязаной кофте, галантно  поцеловал ей ручку. — Покурим?

Они вышли на балкон, закурили. Стояла уже теплынь, все вокруг таяло, и с шумом бежали ручьи. Стуков, приглашая ее покурить, многозначительностью тона дал Марте понять, что хотел бы сообщить нечто  важное, и она согласилась. Как у бывшего чекиста, у  дяди Саши была особая манера разговаривать. Он говорил неторопливо, словно просеивал каждое слово,проверяя его на благонадежность, но даже отпустив  его на волю, некоторое время раздумывал; верно ли  он поступил, произнеся это словечко. Вот и сейчас он не спешил приступить к делу, оглядывая двор, где  дети, бегая вдоль ручьев, пускали кораблики..

—    Немец уехал? — спросил Стуков, хотя знал наверняка об этом от своего племянника.

- Марта кивнула.

—    Вы там не очень-то с ним милуйтесь, — осторожно заметил дядя Саша. — Я узнал, он был очень тесно связан с военной разведкой, а разведчики люди ненадежные во всех отношениях, продадут ни за понюшку табака.

Главбухша не стала даже обсуждать этот тезис: о ненадежности Вальтера она уже имела представление. Марта почувствовала, что Александр Васильевич затащил ее на балкон поговорить о вещах более значительных.

—    Мне Стас рассказал об одной вашей проблеме, — туманно начал он. — Я кое-что сумел прояснить за последние несколько дней. Побывал тут на работе, наши ведут Гриневича по ряду вопросов... Так вот, поступила информация, что Гриневич замышляет какое-то убийство, причем его объект — женщина. Он даже советовался об этом с владельцами компаний «Глобус», и этот разговор нашим удалось записать на магнитофонную пленку. Фамилия жертвы не упоминалась, род занятий тоже, употреблялось лишь местоимение «она». И выражения типа: она меня душит, не дает жить...

—    Это я... — оцепенев, прошептала Марта.

Она даже выронила сигарету и схватилась за перила балкончика, чтобы не упасть.