Главбухша

«Ну вот и долетел привет от Гриневича, — усмехнулась Марта. — Не зря шампанское пили!»

—    Что ж, пожалуйста! — проговорил Стас. — Ищите!

Капитан кивнул автоматчикам. Те стали осматривать кабинет, шкафы, столы, но делали это как-то вяло, без энтузиазма.

Рындин подсел к главному бухгалтеру.

—    У меня есть еще одна бумага. — Полицейский выложил ее перед Земской.

В ней говорилось о том, что капитан может забрать с собой ряд документов для проверки на срок до трех суток.

—    Берите, что понравится, у нас тайн от вас нет, — сказала Марта.

—    Спасибо, мы так и сделаем. Нам бы баланс за прошлый год и за первый квартал и договоры последних трех месяцев. Подберите сами, я вам доверяю! — почти дружеским тоном промолвил капитан. — И обязательно товарные документы!

Главбухша кивнула: этот полицейский был неплохо подкован. Самым слабым местом в торгующих иностранным товаром компаниях являлись сопровождающие документы. На их несоответствии многие и попадаются, лишаясь лицензий и подвергаясь большим штрафам.

Земская вытащила несколько папок отдала их Рындину.

—    Вот, пожалуйста, а дальше смотрите сами!

—    Спасибо!

Рындин стал складывать палки к себе в портфель.

—    Мне бы от вас бумажечку с перечислением того! что вы у нас взяли, товарищ капитан! — столь же вежливо попросила Марта.

— Непременно!

Офицер вытащил протокол изъятия, стал вписывать туда названия папок.

Полицейские лениво бродили по кабинету, не зная, чего еще искать. Вдруг один из них подошел к портрету Чарли Чаплина, долго смотрел на него, заглянул сбоку, неожиданно чем-то заинтересовавшись, затем снял портрет, принес капитану. Рындин помедлил и вытащил оттуда толстую красную тетрадь. Стас побледнел и вцепился в столешницу, это была книга черной кассы.

Марта, увидев, что нашли налоговые полицейские, на мгновение словно превратилась в камень, но усилием воли заставила себя даже улыбнуться.

—    Что это такое? — поморщившись, спросил капитан, скосившись на Земскую.    Но Марта почему-то сразу поняла, что офицер налоговой полиции хорошо знает, какой документ держит в руках. И именно ради него он сюда и заявился.

—    Это не имеет отношения к нашей работе, это частные записи, — Земская потянулась рукой к тетради, но Рындин быстро сунул ее в портфель.

—    Ничего, мы посмотрим эти ваши записки, — с торжествующим видом сказал капитан.

Марта обернулась к Стасу, словно он мог выручить ее, но Ровенский был не состоянии выговорить ни слова, с отчаянием осознавая, какой разрушительной  силы компромат попал в руки налоговикам. Он вдруг понял, почему люди убивают друг друга. Приди  Рындин сюда один и будь у Стаса в руках пистолет, он бы, возможно, и выстрелил. Так ему, по крайней мере, представилось.

—    Но вы не имеете права брать частные записи! — опомнившись, стала настаивать главбухша. — Это моя личная собственность!

—    Частные записи хранятся у людей дома, а все, что находится в офисе, считается собственностью служебной, — возразил офицер. — Если я увижу, что это действительно не имеет отношения к деятельности фирмы, то тотчас же тетрадь верну и принесу свои извинения. Мы уважаем права человека и не читаем дневники и частную переписку.

В голосе Рындина зазвучали насмешливые нотки, чувствовалось, что  он издевается.

—    Что ж, спасибо за сотрудничество! Не прощаюсь, надеюсь, мы скоро увидимся!

Капитан забрал портфель, кивнул автоматчикам, надел фуражку и вышел, а за ним его рать.

Несколько мгновений Марта и Стас сидели молча, не глядя друг на друга.

Вбежал Алексей:

—    Ну как, все нормально?

—    Иди работай, — сказал Ровенский.

—    Понял. — Продавец исчез.

На столе оставалась недопитая бутылка шампанского, и Стас в несколько глотков осушил ее. Потом заметил страждущие глаза Марты и покраснел.

—    Извини.

Земская налила себе холодного чая, залпом выпила. Потом закурила, лихорадочно пытаясь вспомнить все записи, которые она делала в книге за последнее время. Вроде бы фамилий она не писала, указывала лишь две буквы: «С», «М» — и суммы. Что же там еще есть?

Марта леденела от страха, и память отказывалась выдавать все подробности.

—    Как там оказалась книга черной кассы? — помолчав и набравшись сил, спросил Ровенский, мотнув головой на портрет Чаплина. — Она же у тебя дома хранилась!    Главбухша кивнула. Налила себе еще чаю.

—    Как? — переспросил директор.

—    Глупость ума, — выдавила из себя Земская. — Несусветная глупость! Я бы таких пристреливала!

— Бывает...

Стас тоже закурил. Они помолчали еще минут десять. Марта не двигалась с места.

—    Может быть, пойдем поужинаем? — предложил он.

—Тебе кусок полезет в горло?

—    На меня нападает жор, когда я нервничаю. И потом, не сидеть же здесь весь вечер?