Главбухша

Обычно Стас всегда сообщал, куда уезжает, и прежде всего своему главбуху: работа того требовала. Но сегодня даже не заметила, когда он успел выскочить. Скорее всего, он отправился в ближайшую пиццерию, где покупал большую шаньгу с сыром и грибами, иначе бы кого-нибудь предупредил.

Время еще оставалось, и Земская вернулась в кабинет, набрала номер Стукова. Ей нужно спросить у него, как себя вести, на какие вопросы отвечать, на какие нет, почему Бобров не вызвал ее повесткой и что означает такое приглашение на беседу, будут ли ее ответы считаться официальными, стоит ли подписывать протокол, если его будут вести. И еще десятки других важных вопросов, которые могли бы ей помочь.

К телефону подошла жена, стала выспрашивать, кто звонит, Марту это взвело.

—     Из Министерства юстиции, срочно!

—    Слушай, ты, министерша! Если еще раз позвонишь, я узнаю откуда, приеду и выцарапаю тебе глаза! Ты все поняла?

   — Вот сучка! — выругалась Марта и бросила трубку. Она не знала, что отставной генерал еще и бабник.

Интересно, он сейчас дома? Земская позвала Лешу,  попросила его набрать номер Стукова и пригласить  его к телефону.

— А если спросят кто?

— Скажи, из магазина «Автозапчасти».

Однако было занято. Прошло минут двадцать,прежде чем Алексей дозвонился.    — Але! Александра Васильевича можно? -Но не успел он произнести эти слова, как тут же недоуменно взглянул на Марту Сергеевну.

— Что такое? — встревожилась она.

— Швырнули трубку.    Неудачными оказались и вторая, и третья попытка.

—Ладно, иди в салон! Спасибо! — проговорила Земская, еле сдерживая гнев. Она и сама не знала, на  кого злилась: то ли на бывшего генерала, то ли на  гендиректора, уехавшего неизвестно куда в тот самый  момент, когда ей потребовалась его помощь. — Может, еще попробовать? — предложил Леша.

— Не надо,иди!

   Часы показывали половину первого. Ровенский не возвращался.

   Марта закурила, прислушиваясь к различным шумам, доносящимся из салона, и вздрагивала каждый раз, когда хлопала дверь. Прошло еще полчаса.  Земская поднялась, оделась и поехала. Никому в магазине она намеренно не сказала куда. До последней  секунды она надеялась, что Стас появится. Она честила его последними словами, не понимая, куда он  мог запропаститься, да еще в такой момент. Но Ровенский как в воду канул, Марта прибыла в Главное управление на десять минут раньше, нашла нужный кабинет, присела на стул. Из-за двери доносился приглушенный голо; видимо следователь говорил по телефону. Ещё можно было встать и уйти. И возможно, Стуков посоветовал бы ей никуда сегодня не ходить, а потребовать  повестку и явиться на допрос с адвокатом, который  бы руководил ею при ответах. А так этот Бобров облапошит ее и подведет под монастырь.

Марта сделала несколько шагов к выходу, но точно запнулась, не в ее характере было удирать с поля битвы. Она вернулась, снова опустилась на стул. Еще оставалось две минуты. Ей вдруг вспомнились утренние часы с сыном, когда она, посидев на краешке его постели, приготовила Костику овсянку, яичницу с мясом, заварила кофе, потом разбудила его, они вместе позавтракали, и сын повез ее на работу.

—    Слушай, мам, пока Виталика нет, переезжай ко мне, поживем вместе, что скажешь? — Марта, улыбаясь, посмотрела на него. — Давно я такую вкусную кашу не ел!

—    А сейчас продают растворимую овсянку; Заливаешь кипятком, и она готова. Я тебе куплю.

—    Иными словами, ты переезжать не хочешь?

—    Я тебе не хочу мешать, твоей личной жизни.

—    А ее пока нет.

—    Почему?

—    Только что разошлись, как в море корабли. Надо отдохнуть немного. Как говорил Хемингуэй: мужчины без женщин. Есть такой период в жизни каждого холостяка. В том числе и молодого.

Марта хотела напомнить о внуках, но промолчала. Если ее посадят, то какая из нее бабушка.

— Вы ко мне?

Бобров выглянул из кабинета и внимательно смотрел на нее.

—Я—Земская.

— Заходите! Я вас давно поджидаю. Надо было просто постучать.

Марта вошла в кабинет, взглянула на часы: двенадцать минут третьего.

— Раздевайтесь, у нас здесь тепло. Вот вешалка,  присаживайтесь на стульчик! — заботливо говорил  следователь.

Он подождал, пока Марта снимет пальто, разглядывая ее внимательно, даже как-то по-доброму.

— Диктофона и других записывающих устройств с собой нет? — спросил Бобров, когда Марта расположилась на предложенном стуле.

Главбухша покачала головой.

—Нет,если они  есть,в сумочке или еще где-то, можете вытащить и смело записывать наш разговор.  А то у меня был один подследственный. Спрятал диктофончик, тайно писал, а потом судьи не могли pазобрать ни слова. Обозлились и отвергли данный аргумент, вот ведь как бывает... Там, правда, ничего  существенного и не было, так, небольшие разночтения в ответах, да и то по форме, а не по сути.

- Мне пока набирать компромат на вас ни к чему, — смело заявила Марта.

— Вон как?! Ну хорошо, допустим. Вы, наверное,  уже поняли, что я и есть тот самый несгибаемый упрямец Валентин Петрович Бобров, которого вы,  Марта Сергеевна, пытаетесь всеми силами согнуть в  бараний рог? — с ехидцей высказался он. — Верно  глаголю?

— Я не понимаю...