Главбухша

«А в моей все пошло кувырком», — сказала про себя Марта.

—    И когда я должна возвратиться к тебе?

—    Побыстрее хотелось бы.

—    Мне нужно три дня. Уладить дела не столько с мужем, сколько с сыном. Он мальчик ранимый, ты помнишь. — Валерьян закивал. — Ну и подготовиться к переезду, вещи уложить. Ты не против?

-Нет.

—    Ну вот и хорошо!

Марта допила коньяк, щелкнула пальцем, подзывая к себе официанта. Тот принес счет: 2980 рублей. Марта помнила, что цена ста граммов в меню была четыреста сорок рублей. Значит, весь заказ не больше двух тысяч.

—    Принеси-ка меню, дружок! — проговорила она трезвым голосом и вытащила калькулятор. — И директора позови!

Официант остолбенел. Только тут он понял, что вляпался. Счет с его подписью лежал под рукой контролерши (так он про нее подумал), и теперь предстоят серьезные разборки.

—    Извините, я, кажется, ошибся в подсчетах, промямлил он.

—    И как будем исправляться? — Марта в упор посмотрела на гарсона.

— Не понял, — пробормотал тот.

—    Директора будем звать? — напомнила Земская. — И делать оргвыводы?

—    Я думаю, не стоит...

—    Тогда в кассу наш счет оплатишь из чаевых!

—    Но там немалая сумма, — насупился официант. — Я лучше перепишу счет.

—    Нет уж! Тогда зови директора!

Молодой хапуга не знал, на что решиться. Марта молчала, ожидая его ответа.

— Ладно, я заплачу, — обиженно буркнул он и отошел к стоике.

—    Так-то лучше, — сказала главбухша. — Двинули! — бросила она Валерьяну Адамовичу.

Они поднялись, вышли из кафе. Дождь все еще продолжал моросить, но после трех порций коньяку Марта его почти не замечала, в груди разлилось приятное тепло.

«Вот так бабы и спиваются», — подумала она.

—    Ловко ты его! — радостно усмехнулся Валерьян. — И поделом! Учить надо таких!

—    Да, я тоже так думаю!.. Ну, до скорого, Валерьян Адамович!

—    Ты как-то уж совсем официально, — скривился он. — Помнишь, как ты меня раньше звала?

—    И как я тебя звала?

   — Лepa... — Он расплылся в улыбке.

— Ну пока, Лера! — Марта протянула ему руку, и бывший супруг с чувством пожал ее.

—    Пока. Буду ждать звонка. Телефон не забыла  еще?

—    Нет.

Она уже отошла на несколько метров, как вдруг остановилась и окликнула Валерьяна.

—    Ты только Юле ничего не говори, хорошо? Я не держу на нее зла,

—    Вот это по-нашему! — обрадовался он.

Земская свернула за угол и остановилась. Последние минуты разговора с «благодетелем» она с трудом сдерживалась, чтобы не высказать ему в лицо какую-нибудь гадость.

—    Нет, это будет похуже любой тюрьмы, даже похуже камеры пыток, — проговорила она вслух. — Через неделю я его задушу или отравлю, и тогда меня упекут надолго и жизнь на зоне сразу же покажется мне раем!

—    Что вы сказали? — остановившись и приложив ладонь к уху, спросила низенькая старушка в старомодной шляпке с розочкой. — Вы мне это говорили?

—    Себе, — устало ответила Земская и побрела дальше.

Было без пятнадцати шесть. Интересно, что делается на работе? Разыскивает ли ее Стас?

У метро продавали беляши с мясом, и Марта вдруг ощутила дикий приступ голода. Она купила сразу два и мгновенно их съела. Потом купила еще один.

—    Нравится, дамочка?. — обрадовалась торговка.

Земская молча жевала. Беляши были отвратительными: тесто не пропечено, вязнет в зубах, а в мясе много лука и перца, видимо, оно не первой свежести.

—    Я их сама стряпаю, так что ешьте, дамочка, не бойтесь, беляши домашние!

«Может, и мне этим заняться?» — неожиданно думала Марта. Когда-то она хорошо готовила, и особенно ей удавались пироги: с рыбой и грибами, рисом и яйцом, с капустой. Даже мать ей завидовала

Земская не стала брать машину, а поехала на метро, как все. Жадно смотрела на людей, радуясь тому, что свободна. Вошла старушка, и Марта уступила место, но тут поднялся молодой парень, лет двадцати и, смущаясь, предложил свое. Все это ее так растрогало, что она была готова расплакаться.

«Наверное, все-таки не в деньгах счастье, — вдруг подумала она. — Ничего этого за деньги не купишь. Можно уметь радоваться невкусному, но горячему беляшу и тому, что можешь уступить старушке место в. метро. И кукситься от икры и осетрины. Та же Юля заложила нас со Стасом потому, что позавидовала. Моль подлая! Да делай ты что-нибудь, предлагай, добивайся! А то ведь ничего не умеет и не хочет ничего уметь, а гонору на миллион! А я еще с ней тетешкалась, холила ее, оберегала. Боже, какая я дура непроходимая!»

За раздумьями она проехала свою остановку, и пришлось возвращаться. Когда Марта вошла в салон, Лешка чуть не бросился ей на шею.

—    А мы тут с ума сходим, не знаем, куда вы пропали, — пробормотал он.

— Станислав Эдуардович у себя?

—    Нет, он был, но ему позвонили из больницы, привезли похожую на вас, и он помчался... ну, как бы на опознание...

—    Придурок!

—    Но мы же не знали, где вы! Вы ушли, а куда — не сказали! И что думать?

Марта усмехнулась:

—    Юля здесь?

—    Нет.

— Куда она, Коль, поехала?

— Сказала, в статистику.