Главная тайна Библии. Смерть и жизнь после смерти в христианстве

Ибо и Отец не судит никого, но суд весь дал Сыну, чтобы все чтили Сына, как чтут Отца. Кто не чтит Сына, не чтит Отца, пославшего Его. Истинно, истинно говорю вам: слово Мое слушающий и верящий Пославшему Меня имеет жизнь вечную и на суд не приходит, но перешел из смерти в жизнь. Истинно, истинно говорю вам: приходит час, и теперь есть, когда мертвые услышат голос Сына Божия, и услышавшие оживут. Ибо, как Отец имеет жизнь в Самом Себе, так дал Он и Сыну иметь жизнь в Самом Себе, и дал Ему власть суд творить, потому что Он — сын человека. Не удивляйтесь этому, потому что приходит час, когда все, находящиеся в могилах, услышат голос Его, и выйдут: сотворившие благое — в воскресение жизни, сделавшие злое — в воскресение суда. Не могу Я Сам по Себе творить ничего: как слышу, сужу, и суд Мой праведен, потому что не ищу воли Моей, но воли Пославшего Меня.[159]

И снова нужно заметить, что в целом слова о будущем суде здесь звучат как добрая, а не как дурная весть. Чем это можно объяснить? Прежде всего, это добрая весть потому, что Бог намерен восстановить в мире справедливость не через жестокосердого, надменного и мстительного тирана, но через Мужа Скорбей, познавшего страдания; это Иисус, который любил грешников и умер за них; это Мессия, который на кресте принял суд над миром на себя. Разумеется, это значит, что именно Он обладает особым правом судить системы и властителей, которые уродуют мир из–за своего эгоизма, о чем не раз говорит Новый Завет.[160] В частности, как мы уже упоминали и о чем размышляли некоторые средневековые богословы и художники, Иисус спускается судить, подобно Моисею, спускающемуся с горы в лагерь, где идет оргия идолопоклонства. Сикстинская капелла напоминает нам о том дне, когда беспечная и легкомысленная жизнь вместе с откровенным пороком будут вынуждены дать отчет перед судом.[161]

Новый Завет и позднейшие христианские богословы говорят нам, что в некоторых обстоятельствах совершается предвосхищение этого суда. Я уже говорил об оправдании верой. То же самое в Первом послании к Коринфянам сказано о евхаристии: есть и пить тело и кровь Иисуса означает уже тут встретиться с Судией, который также является и Спасителем всех.[162]

И то же самое относится к действию Духа, как мы еще увидим, вернувшись к главе 16 Евангелия от Иоанна. Когда придет Дух, говорит Иисус, Он обличит мир, разоблачит грех и представит суд.[163] Другими словами, окончательный суд можно будет предчувствовать в нынешнем мире благодаря деяниям в Духе и свидетельству последователей Иисуса.

2. Второе пришествие и суд

Итак, если мы верно понимаем Новый Завет и христианское учение, мы видим, что идея второго пришествия не является какой–то позднейшей прибавкой к христианству. Мы не вправе говорить, что второе пришествие, как нечто внешнее, привязали к евангельской вести, которая якобы могла бы существовать и без этого элемента. Мы не можем оттеснить его на периферию наших мыслей, нашей жизни и нашей молитвы: если мы это сделаем, нарушится соотношение всех остальных составляющих. И потому напоследок мне хочется подчеркнуть тут несколько моментов, которые важны для нас сегодня.

Во–первых, явление, или пришествие, Иисуса несет в себе ответ как склонным к буквальному толкованию фундаменталистам, так и сторонникам идеи «космического Христа», которую мы рассматривали в главе 5. Иисус остается иным по отношению и к церкви, и к миру, хотя и присутствует в них Духом. Он противостоит этому миру ныне, а в будущем это противостояние станет зримым и осязаемым. Он Тот, перед Кем должно преклониться всякое колено (Флп 2:10–11), и Он же принял образ раба и был послушен до смерти на кресте (Флп 2:6–8). И как это подчеркивает апостол Павел, первое стало возможно именно по причине второго. Его явление не будет дуалистическим отвержением нынешнего мира, в то же время это не будет появлением в нашем мире кого–то вроде космического пришельца, но будет преображением нынешнего мира, включая нас самих, так что весь мир, наконец, будет исправлен, как и мы сами. Тогда наступит победа над смертью и тлением и Бог станет всем во всем.