Главное убежище

— Молодец! И если кому скажешь — пожалеешь. И помни, я знаю, где тебя найти.

Паша несколько секунд значительно смотрел на Веника, а затем повернулся и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь, оставив парня в полной темноте. Веник постоял немного, потом тихо прокрался к двери и прислушался. Тихо. Подождав немного, он открыл дверь и выглянул в коридор. Никого. Стараясь не шуметь, он вытащил из пазов наружный засов, запер дверь изнутри и, наконец, дал себе удовольствие разразиться длинным ругательством.

Легко ориентируясь в темноте, парень на ощупь прошел вглубь комнаты и осторожно зажег свой спиртовый светильник. Голубое пламя весело заплясало под треснутым стеклом, осветив стены комнаты средних размеров. У дальней стены стояли остовы двух токарных станков. Справа находилась постель Веника. Возле противоположной, левой стены находилась еще одна «постель», которую он соорудил в смутной надежде, что найдется друг или приятель, согласившийся жить с ним здесь. Посредине же комнаты стоял стол из нескольких ящиков, заставленный пустыми бутылками и нехитрым барахлом, найденным Веником в окрестных коридорах или взятых из перевозимого в вагонетках мусора.

Парень сел на ящик, накрытый рваным одеялом, который служил ему постелью. На освещенной стороне ящика можно было прочесть надпись черными буквами:

Раменки. ХЧ-11098.

Подобные надписи были на многих предметах в Тамбуре, и мало кто задумывался, что это означало. Одни говорили, что так называется часть Люкса. Другие утверждали, что это название местности прямо над ними, но Веник никогда не задумывался о подобной ерунде.

Он снова осмотрел палку-ключ Что за фигня? Ничего особенного в этом предмете не было. Вроде бы обычный гаечный ключ, но на конце круглое отверстие, которое как будто бы предназначено для гайки с большим количеством граней.

Веник сунул железку в щель между ящиками, прилег на постель, но тут в дверь заколотили.

Это еще что? Неужели он снова вернулся?

С неприятным чувством страха Веник подошел к двери. Он открыл засов и сразу же к нему в комнату ввалился кто-то большой и толстый.

Это был мусорщик из его бригады — Борода. С ним Веник мало общался, поскольку лысого толстяка все считали дураком. Впрочем, так много кого в Тамбуре называли. Веника тоже многие считали дурачком.

Только, в отличие от Веника, с толстяком мало кто связывался. Среднего роста, плечистый, лысый и бородатый — это увалень пугал людей прежде всего своими бешеными глазами, да время от времени нес такой бред, что окружающие просто диву давались.

Однако на этот раз нашелся кто-то, решивший связаться с этим здоровяком, ибо Борода был весь в синяках. Кто-то хорошо над ним поработал.

— Кто это тебя так? — безучастно спросил Веник, разглядывая побои.

— Кто-кто… Добрые люди, вот кто, — ответил тот зло. — Навалились толпой, гады…

Казалось, бородач хочет поделиться своей бедой, однако он только глянул Венику в глаза и неожиданно жалобно протянул:

— Веник, будь другом, дай у тебя отлежаться. Меня из общаги выкинули. Пару дней дай перекантоваться, а потом я сам найду, куда пристроиться.

Веник не сильно обрадовался этому предложению, но отказать не смог. Он только махнул рукой в сторону ящиков у противоположной стены комнаты. Борода поковылял туда и охая присел на эту грубую постель.

Он посмотрел на Веника безумным взглядом и начал декламировать один из своих идиотских стишков:

Люди забыли — что надо думать!Люди забыли — кто они есть!Люди забыли — что Христос есть!Люди — погрязли в пьянстве!Люди — не помнят добро!Люди помнят зло!!![1]

Последние слова он громко проорал, чем только разозлил хозяина комнаты.

— Спи уже! — раздраженно прикрикнул на него парень, отводя взгляд. Борода, не возражая, повалился на жалобно скрипнувшие под его весом ящики.

Веник снова запер входную дверь на засов и присел у входа на один из ящиков. Да уж. Многие дни он мечтал о друге, с которым не было бы скучно и страшно, но о таком приятеле, как сегодняшний посетитель, он даже и не думал.

Борода по всем признакам не годился в друзья, ибо Веник давно уже составил мнение о нем, как о тупом болване.

Парень прилег на постель и призадумался. На другой стороне комнаты трудно дышал и охал Борода.

«Да, привел Господь, попутчика, — думал Веник. — А тут еще Паша этот!»

Некоторые в Тамбуре старались иметь хорошие отношения с люксовцами, но умные люди говорили, что это все зря, ибо стражники мусорщиков за людей не держат. И кто знает, чем обернется такое таинственное знакомство с этим Пашей? Как бы за его железку и головы не лишиться!