Главные мысли. С комментариями и иллюстрациями

«Из ничего ничего не возникает» – это одна из главных аксиом античной философии, которая будет затем оспариваться в средневековой философии, признающей сотворение из ничего. Однако Эпикур стремится обосновать это положение, исходя из наблюдения за порождением. Доводы Эпикура излагаются в первой книге «О природе» Лукреция: если бы все существа рождались из ничего без семян, то тогда бы животные не порождались животными того же вида, а могли самопроизвольно возникать из чего угодно, например, с неба сыпался бы крупный и мелкий скот, а на деревьях вырастали бы любые плоды. Равным образом животные умирали бы внезапно без какой-либо причины. Без программы, заложенной в семени, различные процессы в живых организмах происходили бы не в определенном порядке, а как угодно, роза распускалась бы зимой, младенцы вдруг превращались в юношей, организмы не имели бы определенной меры, а могли бы быть неопределенно большими или долгоживущими. Наконец, тот факт, что обработанная земля дает лучшие плоды, свидетельствует, что в земле находятся семена, пробуждаемые пахотой, в противном случае необработанная земля сама бы давала какие угодно плоды.

* * *

Далее // это он говорит и в начале «Большого обзора», и в I книге «О природе» //, Вселенная есть [тела и пустота]. Что существуют тела, это всюду подтверждает наше ощущение, на которое, как сказано, неизбежно должно опираться наше (40) рассуждение о неясном; а если бы не существовало того, что мы называем пустотой, простором или неосязаемой природой, то телам не было бы где двигаться и сквозь что двигаться, – между тем как очевидно, что они движутся. Помимо же тел и пустоты, ни постижением, ни сравнением с постигаемым нельзя помыслить никакого иного самостоятельного естества, а только случайные или неслучайные свойства таковых.

Далее // это он повторяет и в I, XIV и XV книгах «О природе», и в «Большом обзоре» //, иные из тел суть сложные, (41) а иные – такие, из которых составлены сложные. Эти последние суть атомы, неделимые и неизменяемые. В самом деле, не всему, что есть, предстоит разрушиться в небытие: иное настолько крепко, что выстоит и в разложении сложностей благодаря природной своей плотности и потому, что разлагаться ему не с чего и невозможно. Стало быть, начала по природе своей могут быть лишь телесны и неделимы.

Далее, Вселенная беспредельна. В самом деле, что имеет предел, то имеет край; а край – это то, на что можно смотреть со стороны; стало быть, края Вселенная не имеет, а значит, и предела не имеет. А что не имеет предела, то беспредельно и неограниченно.

Беспредельна Вселенная как по множеству тел, так и по (42) обширности пустоты. В самом деле, если бы пустота была беспредельна, а множество тел предельно, то они бы не держались в одном месте, а носились бы рассеянными по беспредельной пустоте, не имея ни сдержки, ни отпора; а если бы пустота была предельна, в ней негде было бы существовать беспредельному множеству тел.

К тому же атомы тел, неделимые и сплошные, из которых составляется и в которые разлагается все сложное, необъятно разнообразны по виду, – ибо не может быть, чтобы столько различий возникло из объятного количества одних и тех же видов. В каждом виде количество подобных атомов совершенно беспредельно, но количество разных видов не совершенно (43) беспредельно, а лишь необъятно. // Ведь он говорит ниже, что внутреннее деление совершается не до бесконечности: такую оговорку он делает, чтобы не подумали, будто раз качества вещей изменчивы, то и по величине атомы отличаются от совершенной бесконечности. //

* * *

Здесь Эпикур спорит с Демокритом, который утверждал, что атомы бесконечны как по количеству, так и по разновидностям. Согласно Эпикуру, число видов не бесконечно (apeiron), а необъятно (aperilepton). Это соображение не является умозрительным, а опирается на опыт: если бы количество видов атомов было бесконечным, то среди них встречались бы и достаточно большие, чтобы быть видимыми, и огромные, величиной с Землю. Однако мы ничего подобного не наблюдаем.

* * *