Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

— Несколько минут назад меня избили двое пьяных солдат, ударили чем-то тяжелым по голове, — слабым голосом, но достаточно внятно произнес офицер и вытянул левую руку перед собой, показывая в сторону заброшенных строений, — они пошли туда. Мерзавцы думали, что я без сознания, и говорили про какие-то склады.

— Ясно, господин майор! Можете быть уверены, мы схватим этих негодяев! — толстяк щелкнул каблуками и побежал к машине своего шефа, очевидно с докладом.

— Давайте я вам помогу, господин майор, — предложил Артур и присел на корточки рядом с раненым, пытаясь собрать воедино хаотично размотанный бинт.

Тот согласно кивнул головой, произнеся несколько слов благодарности. В этот момент хлопнула автомобильная дверца, и на дороге показался оберст Хенрик Мейснер собственной персоной. Весь его облик выражал гнев и негодование, нижняя челюсть тряслась, а глаза метали молнии. Оберст не просто злился, он был в глубокой ярости! Казалось, еще миг, и Мейснер взорвется.

— Вилли, бери стрелков и за мной! — приказал оберст своему шоферу и перевел сумасшедший взгляд на Артура и Курца. — Вы оба остаетесь у мотоциклов!

— Есть, господин оберст! — за двоих ответил Курц.

Но Мейснер и не ждал ответа. Он окончательно завелся и его, как говорится, понесло.

— Напасть на офицера вермахта, пьяными, днем! Да я вас за ребра подвешу, когда найду, уроды безголовые! Навоз жрать заставлю, свиньи! Будете умолять меня о расстреле! — брызгая слюной, орал оберст, и его безумные глаза, казалось, должны были вот-вот выскочить из орбит.

Артур, на секунду отвлекшийся от своего занятия, с неподдельной тревогой исподлобья посмотрел на Мейснера и поэтому не заметил радостной искры, промелькнувшей во взгляде майора, впрочем, сразу исчезнувшей.

А между тем Мейснер определенно не собирался бросать слова на ветер. Выхватив из кобуры «парабеллум», он быстро пересек дорогу и по неширокой тропинке, обрамленной зарослями сирени, ринулся вперед. Толстяк Вилли и мотоциклисты-пулеметчики устремились за ним, и вскоре их фигуры исчезли за густой зеленью раскидистых кустов…

* * *

…Когда удаляющийся топот четырех пар кованых сапог окончательно стих, унтер-офицер Нотбек все еще продолжал разглаживать и сматывать марлевый бинт с прикрепленным на его конце и уже потерявшим всякую стерильность плотным ватным тампоном. И только сейчас до Артура дошло, что он занимается абсолютно бесполезным делом. Ведь и ежу понятно — нельзя накладывать на рану грязный перевязочный материал!

«Как я сразу об этом не подумал, — мысленно чертыхнулся он, — не хватало еще занести майору какую-нибудь инфекцию! Наверное, вопли психопата Мейснера так давили на мозг, что вытеснили из моей головы все простые разумные мысли!»

— Ваш бинт испачкался, господин майор! — сообщил он все еще сидящему с прижатой к виску ладонью офицеру. — Я перевяжу вас своим комплектом!

— Не стоит, унтер-офицер, — остановил его майор, — я чувствую себя лучше. Просто помогите мне встать!

С этими словами раненый протянул свою правую руку и крепко ухватил Артура за левое запястье. Тому ничего не оставалось, как убрать в карман ставший ненужным бинт, напрячь мышцы и потянуть на себя медленно поднимавшегося с земли офицера. Продолжавший сидеть за рулем мотоцикла Курц вначале хотел помочь товарищу, но видя, что тот справляется самостоятельно, передумал, отвлекся и полез в карман за сигаретами. И это, возможно, стоило ему жизни!

Все последующие события произошли в течение нескольких секунд. Нотбек, приложив значительные усилия, все же смог помочь майору. Тот, покачиваясь, встал на полусогнутых ногах, но руки Артура не отпустил, и затем, видимо, пытаясь сохранить равновесие, сделал левой ногой шаг назад, одновременно наклонив туловище вперед.

При этом голова пострадавшего офицера на несколько мгновений оказалась практически на уровне глаз Нотбека, которому хватило одного взгляда, чтобы хорошо рассмотреть покрытый короткими седыми волосами аккуратно подстриженный череп. К своему удивлению унтер-офицер не обнаружил на нем ни крови, ни следов ушибов или травм. Вообще ничего, что бы подтверждало принятый всеми на веру рассказ майора!

Артур нахмурил лоб, пытаясь ухватить стремительную мысль, молнией прострелившую мозг, но не успел. «Раненый», так и не отпустивший его руки, резко дернул Нотбека на себя, а в следующий миг нанес без замаха короткий и мощный удар кулаком в живот, пронзивший невыносимой болью все тело и согнувший Артура пополам. И пока скрючившийся в позе эмбриона унтер-офицер, подобно рыбе, выброшенной на берег, ловил воздух раскрытым ртом, майор выпрямился и сцепленными в замок руками саданул Нотбека в затылок, отправив его в глубокий нокаут. Бесчувственное тело боком повалилось на землю и скатилось в придорожную канаву.