Главный финансист Третьего рейха. Признания старого лиса. 1923-1948

Но что сделал господин Северинг? Он не оказал никакого сопротивления внезапному и неконституционному увольнению. Он покорно отправился домой, написал прошение об отставке и в течение всего существования Третьего рейха получал свою пенсию. Гитлер не считал его своим противником, не бросал его, как меня, в концентрационный лагерь. Он оставил его в покое и — как показала история — оказался прав.

Но это еще не все. Северинг был известным социал-демократом и играл важную роль, как лидер рабочих высокого ранга и титула. Именно немецкому рабочему классу посвятил эти слова поэт:

Перестанут вращаться колеса, затихнут,Коль того пожелает твоя могучая рука.

Однажды в истории Германии все колеса действительно остановились, поскольку так захотела могучая рука. Это случилось во время путча Каппа. Тогда сила хорошо организованных войск не выдержала сопротивления профсоюзов, которые призвали к всеобщей забастовке. Но ни в 1932-м, ни в 1933 году Северинг не призывал профсоюзы сопротивляться. Он ничего не сделал для того, чтобы предотвратить безмолвный и полный распад. Он ничем не рискнул, не подвергал себя опасностям.

Однако из истории европейского рабочего класса известно, что было время — время отчаяния и беспредельной горечи, — когда рабочие выступили против германских войск. Речь идет о Голландии в период оккупации. Рабочие лидеры Голландии призвали к забастовке. В Германии же господин Северинг на это не решился. В Нюрнберге, к большому удовлетворению обвинения, он охарактеризовал меня как человека, «которому нельзя доверять», и сказал, что я «предал дело демократии».

По моему же мнению, демократия в Германии — во всяком случае, демократия разновидности Северинга — сдалась без борьбы.

Все судьи обратились в слух, когда доктор Дикс изложил свой взгляд, противопоставив полной пассивности Северинга активность, которую проявлял я.

— Шахт, — утверждал он, — оказался апостолом активности. Все, чего ему не хватало вначале, — это интуиции истинного понимания личности Гитлера и части его пособников. Но за это не наказывают, не является это и свидетельством преступного обмана. Интуиции недоставало большинству людей как внутри, так и вне Германии. Интуиция — дело случая, непредвиденный дар судьбы. У каждого человека, даже самого умного и мудрого, есть пределы. Шахт, несомненно, одарен умом, но в его случае ум превалировал над интуицией.

Затем Дикс продолжил оценку фактов, которые рассматривал суд, и в заключение сказал: