Главный герой Апокалипсиса

О как… титульная печать? Титул, если говорить по–простому. И правда, как в игрушках. Правда, в тех, в которые я играл, такой титул скорее всего дал бы бонус к урону против людей или что–то подобное. Но с другой стороны, это «реальный» мир, ни у кого нет полоски здоровья и убить врага, затыкав его миллионом ударов иголкой в ногу не получится. Так что такие эффекты даже в каком–то смысле логичнее. Внушение страха слабым и инстинктивная подозрительность со стороны местных ментов… это то, что называется «аурой убийцы»? Бонус неплохой, но и штраф довольно существенный. Впрочем, пока я не решу, куда её нанести, она останется в подвешенном состоянии и никак на меня не повлияет. Хм…

— Ы?.. м-ым… НА-ЫМ!!! — у меня за спиной зашевелился первый стражник, явно пытаясь позвать на помощь. Моего удара оказалось вполне достаточно, чтобы сломать ему челюсть, но вот вырубить надолго не удалось.

Поспешно присев, я положил одну ладонь ему на рот, а второй быстро нащупал у него на поясе ножны с коротким кинжалом и приставил лезвие к горлу моего неудачного конвоира. Он только–только начал нормально приходить в себя, увидел моё лицо, дёрнулся и получил явно болезненный порез чуть повыше кадыка, заставивший его поутихнуть.

— Не рыпайся, если хочешь выжить, — прошипел я ему прямо в лицо, а потом кивнул головой в сторону лежащего рядом тела с развороченной шеей. — Твой напарник уже мёртв, и я мне уже плевать, один труп на моих руках или два.

Я рассчитывал, что такой аргумент станет для него решающим и окончательно избавит меня от проблем. Однако вышло ровно наоборот. Повернув голову следом за моим взглядом, он секунду в шоке глядел на товарища, а потом вдруг словно взбесился. Замычал что–то гневное и вскинул руки, явно намереваясь вцепиться уже мне в шею. В его глазах, только что полных страха и боли, я отчётливо прочитал ярость. Убитый мной что, был его сыном? А может, любовником? М-да, неудобно получилось…

Кинжал был достаточно острым, чтобы оказалось достаточно простого надавливания. Вновь брызнула кровь, перекрасив ещё кусок пола камеры, а мои «новые» штаны окончательно пропитались тёплой и липкой влагой. Руки первого стражника обмякли и раскинулись по сторонам. Я встал и вновь открыл статусное окно, сосредоточившись на новой печати. Штрафы или не штрафы, об этом я смогу подумать, когда выберусь из этого места и перестану волноваться о тех гандонах, что уже нацелились на мою голову. А вот запугивание сейчас было бы куда как кстати. Возможно, если бы я решил всё с печатью быстрее, этот стражник оказался бы слишком напуган, чтобы бросаться в столь безрассудную атаку, и сообщил мне какую–нибудь полезную информацию.

После некоторых размышлений я решил вырезать печать на боку на рёбрах. Я уже понял, что пересечение печатей было чревато неприятностями, так что об этом надо было думать заранее. И раз уж мне дали возможность выбирать, не стоило ставить новое клеймо в очевидном месте вроде спины или живота. Вырезалась системная печать быстрее, чем резчик повстанцев справился с Хваткой. Прошла лишь пара минут, во время которых я ощущал сильное показывание на выбранном участке — и всё было готово. Вновь зайдя в статистику, я увидел крохотную круглую печать размером с копеечную монетку на боку силуэта. Согласно описанию, титульная печать, как и пассивная, не тратила мою энергию и, более того, работала постоянно без каких–либо условий. Ну, титул — он в принципе и в Африке титул.

Пока печать вырезалась, я не сидел на месте, и мой обыск убитых стражников уже почти подошёл к концу. К сожалению, верхнюю часть их одежды и доспехов пришлось оставить, они оба были крупнее меня, и жёсткие комплекты просто болтались бы, мешая нормально двигаться, к тому же были пропитаны кровью, тяжёлые сапоги я даже не стал мерить, в таких тихо не побегаешь. А вот штаны старшего стражника пришлись почти впору, моё непривлекательное пузико на этот раз сыграло мне на пользу, пришлось только закатать штанины. И самое главное: я повязал на пояс ножны с мечом младшего стражника и ножны с кинжалом старшего, приспособив длинный клинок под правую руку, а короткий — под левую. Последним штрихом к образу начинающего убийцы и беглеца стала небольшая связка из четырёх ключей, висевшая у старшего на поясе. Это было всё, обшарив немногочисленные карманы вояк, я не нашёл больше ничего, кроме какого–то мусора. Надо было выдвигаться.