Главный герой. Сборник рассказов

Подруги, знаю, подтрунивают надо мной, мол, поди, возьми её. Но за вес уважают. Они-то сами калибром помельче и мужичок вокруг них вьётся пожиже. Но постоянно. Понимаете? Весь день около них толпы поклонников. Обидно бывает. Завидую.

Постойте-ка! Это же он — моя последняя пассия! Его кожа божественного цвета! Вены струятся по его предплечьям и бицепсам! Мы снова вместе! Бери же меня скорее! Возьми меня сверху! Я хочу ощутить твои техничные толчки. Вверх — вниз!

Еще полный волнительного напряжения, он нежно ставит меня на пол, учащенно дышит, его грудные мышцы играют и переливаются под кожей. Я жду. Я готова! Там, где царствовал космический холод одиночества, бушует невиданной силы пожар желания, разогревая меня изнутри. Моей природе, вообще, свойственно раскаляться. И мы повторяем! Ещё. Ещё. Ещё.

А вы, мои легковесные подружки, знайте, что хоть я и смешна, не даваясь в руки неумёх с потными ладошками, вознаграждение за моё терпение многократно пропорционально весу, который я имею в нашей качалке, потому что среди вас я единственная — трёхпудовая гиря!

Хвосты и гривны

Рыбалка в Штормовом — что угодно, только не промысел. Каждый день местные выходят на один и тот же мысок. Приносят снасти и мебель — скамейки, стульчики, банкетки. Забрасывают спиннинги в лазурную даль, где на переломе отмели, дескать, кефаль «пасётся». Сидят. Ждут. Клюнет у кого, остальные тут как тут. Топчутся, судачат, обмывают. Но за день клюёт раз-другой, не больше. Поэтому часа через три пьют уже просто за удачу. Отдыхающие на выдержанные годами рыбацкие традиции смотрят по-разному — кто с уважением, кто с восхищением.

Валера, бизнесмен средний руки из Брянска, не скрывал зависти.

— На машине же приехали, — в очередной раз посетовал он, хлопая ладонями по рулю, — могли же спиннинги взять.

— Валерочка, смотри на дорогу! — Голос Валериной жены превратился с годами в чудо-коктейль: пьянил лаской, отрезвляя раздражением.

— Да и так только на дорогу смотрю целыми днями! Весь полуостров уже объехали с твоими экскурсиями, блин! А мне не выпить, не порыбачить!

Валера продолжал бы дебаты, но справа бухнуло, жена вскрикнула — колесо лопнуло. Машина остановилась точно напротив автобусной остановки. Валера вышел и глубокомысленно уставился на резиновые лохмотья на ободе — искал хоть малейший шанс не добывать запаску из-под груды туристического барахла в багажнике. Мимо с надменной укоризной вокруг солнечных очков в направлении магазина через дорогу проплыла жена.

Из бетонных недр остановки раздался голос:

— Это большая загадка.

Валера всмотрелся в тень, казавшуюся под ослепительно голубым небом непроглядной тьмой:

— Что? Не понял!

— Откуда на просёлке гвозди берутся, я говорю. Убираешь, убираешь, а они, чтоб их мать, из-под земли, что ли, лезут? — На свет вышел мужичок в линялых джинсовых шортах и растянутой красной гавайке. Редкие седые волосы, размётанные по всей голове, зубы только слева. Выглядел он не загорелым даже, а прогоревшим: всё лицо в чёрных морщинах. В руке мужичок-старичок сжимал удилище спиннинга.

— Ошибка, что я спиннинги не взял, — проворчал Валера и обречённо двинулся к багажнику.

— Тю! А зачем тебе? — мужичок подошёл к машине с другой стороны.

— Странный вопрос! — рассердился Валера, разводя руками.

— Брось! Чтоб здесь кефаль ловить, надо быть местным.

— Да ладно! Если б я свои «графиты» привёз, я б вам тут форы дал килограмм пять, — Валера вспыхнул и тут же почувствовал, как жар со щек стекает холодком по позвоночнику.

— Ох ты, высокоумный какой! — мужичок лукаво улыбался, щуря глаз. — Тут ведь и кидать надо на семьдесят метров, не ближе. И червь нужен лиманский. И донные поплавки. А?

— Да у меня этой спецприблуды — горы. И донные и какие хочешь. И кидаю я будьте нате. А что за червь такой?

— О! Нету его щас, нету. Есть, но совсем мало.

— Да чё ты темнишь, отец! Давай замажем под что хочешь, — Валера пытался подпустить в речь местный колорит, для убедительности, — если ты мне дашь спиннинг и нужного червя, я тебя и перекидаю, и переловлю.

— Ишь, ты! А что, так и давай. — Мужичок протянул Валере свой спиннинг. — Вот у меня таких два, пойдёт?

— Это чё? «Максимус Вайлд»? Пойдёт, конечно! На что, отец?

— Твоя возьмёт, отдам тебе спиннинги и ящик коктебельского коньяку в придачу. А моя — ты мне два билета в дельфинарий.

— В дельфинарий? — усомнился Валера.

— Для внучки, — мужичок погрустнел. — Болеет она. Астма сильная. Умирает.

— Замётано! — уверено пробасил Валера. — Вот как раз мой сосед идёт. Ренат, подойди, пожалуйста!

— Здорово, отцы! Что за шум, а драки нету? — Ренат, похожий на теннесиста, с туго набитым снедью целлофановым пакетом, вяло подошёл к машине. Его сын Эмиль — мальчонка лет десяти, семенил следом, тщетно борясь с мороженым в протекающем вафельном рожке.

— У нас тут спор вышел с… — Валера вопросительно посмотрел на мужичка.

— Никодимычем меня звать.

— … с Никодимычем. Про рыбалку. Разбей?

Валера протянул Никодимычу руку. Ренат с наигранным размахом стукнул ребром ладони по их рукопожатию и обратился с мальчонке: