Главный шлюз

Правда, канал не мог похвастаться особой дальнобойностью – его сигнал быстро затухал. Но для поддержки связи при следовании конвоем и организации обороны, если требовалось, его хватало.

– Батарея, примите приказ к приведению готовности.

– Я – батарея, приказ принял, – отозвался дежурный официальным тоном. Потом чуть тише спросил: – А что случилось, Гайер?

– Ваше подтверждение получено, – оборвал его помощник начальника конвоя, давая понять своему приятелю, что сейчас говорить не может. К тому же посторонняя болтовня запрещалась, ведь чем дольше особая связь работала в эфире, тем больше информации о ней могли получить перехватывающие станции.

Закончив с батареей, Гайер связался с «Пегасом» – авиационной группой прикрытия.

– Дежурный пилот-сержант четвертого периода Дэ-Сок.

– «Пегас», примите приказ о приведении к полной готовности.

– Принято. Кто передал?

– Помощник инструктора, лейтенант второго периода Гайер…

С той стороны оборвали связь, и помощник отключился тоже. Как же его задевали эти представители старших периодов!

Они не упускали случая напомнить ему, какая между ними большая разница, ведь лейтенанта от субстрата отделяло всего два периода адаптации, в то время как сержант, который так высокомерно с ним разговаривал, смотрел на него, офицера, как на низшее существо, ведь сам сержант был одного уровня с самим инструктором.

Это заставляло лейтенанта нервничать и допускать перерасход препаратов-адаптантов.

– Господин инструктор, похоже, к нам гости, – сообщил из своего угла Дессен, служивший на судне-лидере штурманом.

Дессен имел третий уровень модификации, однако никогда не позволял себе высокомерия по отношению к лейтенанту Гайеру, при том что кроме более высокой степени адаптации он имел чин старшего лейтенанта и адаптировался по прототипу суперколвера, а конечной формой для Гайера была матрица варвара-ингонийца.

Лейтенант вздохнул. Как бы ему хотелось, чтобы уж если и терпеть насмешки со стороны таких жлобов, как сержант Кохт, то быть хотя бы на голову выше их должностью.

Вот над штурманом никто не смеется, у него плечи размером с серверный шкаф, а его, лейтенанта Гайера, случается, в переходах машинного отделения толкают даже служащие первого периода. Те, которые еще не полностью освоили фонетические приемы реверберационного метода речи и до сих пор носившие остаточные признаки жаберных щелей.

«А как было бы хорошо, если бы всем второпериодникам давали бы формат суперколверов, – подумал лейтенант. – Ну хотя бы временно, чтобы их не шпыняли».

– Гайер! Гайер!!!

Это был инструктор, и он выглядел взбешенным. Кажется, лейтенант погрузился в свои мысли так глубоко, что перестал замечать, что происходило вокруг.

– Ты еще с нами?

– Прошу прощения, господин инструктор, больше не повторится! – прокричал лейтенант, вытягиваясь в струнку и срываясь на фальцет.

– У нас гости! Занимай место согласно штатному расписанию при боевом сигнале тревоги!

– Слушаюсь! – крикнул лейтенант и, сорвавшись с места, бросился к винтовой лестнице, чтобы спуститься на следующий ярус, где находился его запасной пост – стрелковая кабина.

Приложив ладонь к сканерной метке, лейтенант, затаив дыхание, стал ждать заветного щелчка. Иногда замок заедало, и сейчас это было бы совсем некстати.

Однако замок сработал, и, распахнув узкую дверцу, лейтенант Гайер с ходу безошибочно плюхнулся в кресло стрелка, хотя автоматическое включение освещения чуть запоздало.

А когда осветительная панель на низком потолке разгорелась в полную силу, лейтенант уже запустил прогрев механизмов подачи, активизировал резервное электропитание, надел визирный шлем и поднял наружные маскирующие шторки, за которыми прятались сдвоенные стволы его автоматической артустановки.

Все, теперь он полностью готов в точности повторить все освоенные прежде навыки. Правда, раньше это были только тренировки – электронные бои, зато теперь он чувствовал себя намного увереннее, чем в первый раз, когда сел за это кресло, «чтобы осмотреться».

– Артиллерийский пост докладывает о полной готовности! – длинно, не по уставу прокричал доклад лейтенант. И, тотчас смутившись своей оплошности, начал было корить себя, однако обнаружил, что связь не включена – тумблер на приборной панели оставался в положении «выкл».

Представляя, как уже злится начальник конвоя, лейтенант включил связь и как можно более сдержанно произнес:

– Зенитный артпост готов полным!

– Наконец-то, мы уже думали, ты пропал куда-то! – неожиданно вместо начальника отозвался штурман.

– О, а где инструктор?

– Разбирается с «синими». Что-то они там напортачили – похоже, ящик с инструментами в реакторную шахту уронили.

– Ничего себе! И что теперь?

– Неизвестно. По крайней мере пока мы не можем развить сверхскорость – плазма может коротнуть, и из нашего конвоя получится гигантская вспышка.

– Ну, «синие» всегда что-нибудь учудят, – с долей ликования произнес лейтенант. Приятно было осознавать, что хоть на кого-то можно взглянуть свысока.

В то же время страшно представить, что еще совсем недавно он сам был в таком же положении.