Главный везунчик королевства (СИ)

Я снова открыл книгу с родословной Гарров и убедился, что понял правильно. Моя, да, теперь уже моя семья, занималась транспортом и почтой. Вот бы еще узнать, что это значит! Некая Илера Гарр числилась изобретателем транспортных коконов. А что это? Или Стирс Гарр, смотри-ка, его звали как директора-некромага! — он изобрел кровяной след и получил орден за спасение нескольких родов. К счастью, мне были понятны самоходные телеги, лошади и воздушные шары. Правда, с учетом того, что я знал про лошадей, остальное могло оказаться еще хуже.

Сидеть дома стало совсем невыносимо. Что толку, я должен, видимо, простукать все стены, чтобы найти дневник жизни! Вряд ли такие вещи держат открыто. Еще и в доме, где шастают все, кому не лень. А у меня нет на это времени. Ни на что нет времени.

Наверное, я был не прав. Просто отвратительное решение, если вдуматься. Возможно, я никогда бы так не поступил, будь я самим собой, но штука в том, что за полдня я так и не понял, кто я такой!

Так что, вместо того, чтобы продолжить поиски, я решил выйти на улицу. Мне нужно было больше пространства. Больше воздуха! Словно мне было трудно дышать.

Кажется, это и впрямь был день плохих решений. Потому что мне хватило ума только найти мешочек с квадратиками металлов — я решил, что это похоже на деньги больше, чем что-либо из встреченного, а вот как я выйду и как вернусь — эти мысли меня вообще не приходили мне в голову.

Впрочем, я решил, что раз слуги ходят туда-сюда, то и меня если что впустят. Когда человек хочет убежать от своих мыслей, здравый смысл бессилен!

Так я оказался на улице. Жил я на четвертом этаже из пяти, и на довольно широкой улице дома были или такие же, или меньше и компактнее. Дома были вообще моим самым большим разочарованием. Что толку рисовать в голове чудесный средневековый городок с грязными узкими улочками и в то же время этим особым очарованием старого камня, когда реальность не имеет ничего общего с ней! Дома поражали футуристическими формами и ультрасовременными даже для меня линиями и продуманностью. Внутри все было совсем иначе, хотя тоже очень чисто.

«А чему ты удивляешься? — укорил себя я. — Они же маги! С чего им сидеть в грязных и неудобных домах, когда они могут позволить себе любые».

Тогда я даже не подозревал, насколько угадал. Впрочем, позже мне удалось встретить и ретроградов, живущих в старинных замках, и попаданцев, отстраивающих такие же, потому что они больше ложились в их представление об этом мире. Но это всё было позже, а пока я просто обалдевал, прижимаясь к краю дороги, чтобы «лошади» и самоходные телеги, которые и впрямь больше напоминали телеги с коротким веслом вместо руля, меня не сбили. Пешеходов на улице хватало, но большинство двигалось не своими ногами: на ходулях, на каких-то прыгающих штуках и просто мигали и появлялись через несколько метров. На общем уровне я казался себя будто… не таким. Неуютно, короче, мне было. Да еще «лошади» эти проклятущие.

Нет, они все были с щитками на глазах и никого не окаменяли, как и обещала Эрис, но их отвратительные петушиные клювы, поросшие на вид мягкой и словно бородавчатой бородкой и гребнем… Мне всё время казалось, что стоит мне зазеваться, как этот клюв пробьет мне черепушку.

Одним словом, увидев вполне себе обычную вывеску «Старый судья», которая висела над выглядевшим таким же вполне себе обычным баром, я не сумел удержаться. Хотелось выпить и хоть ненадолго забыться. Снова накатил ужас, который я успешно давил в себе из-за присутствия сначала Эрис, а потом Литы. Я в чужом мире! По-настоящему! И в чужом теле.

Если я не хочу умереть, провести остаток жизни в тюрьме или психушке, или жениться на незнакомке, я должен очень сильно постараться! И при этом я даже не знал, что именно должен делать или не делать. Наверное, в «не делать» входило «не напиваться в баре», но сил уже не было.

Так что я подошел к бару, толкнул дверь и нырнул в приятный полумрак. Хвала мирозданию или кого там нужно хвалить, но бар внутри вообще ничем меня не удивил. Он был такой обычный, что я едва не прослезился. Полутемный, с какими-то тускловатыми плакатами и рамочками на стенах, с длинной барной стойкой, с рядами поблескивающих бутылок за высоким барменом и темно-зеленой шевелюрой. Да, одно из самых неприятных элементов этого мира наравне с лошадьми и необходимостью жениться, я видел в цвете волос жителей. Большинство отличались поистине кислотными цветами волос, а уж укладывали их и вовсе как пьяные панки или хиппи. Кажется, я со своими красными выделяться совсем не буду, пусть отрастают.

— Горе, радость, злость? — хмуро спросил зеленоволосый, и я подумал, что бармены тут, по-видимому, немного психотерапевты. Так даже лучше, тыкать в напитки, выбирая по этикетке, мне не хотелось.

— Ужас, — немного подумав, произнес я. — И растерянность.

В последнюю минуту испугался, что такого не бывает, но хмурый бармен снова кивнул и начал смешивать коктейль. Я, понадеявшийся вообще-то на бутылочку и стакан, замер в восхищении. Жидкость немного дымила, пузырилась и меняла цвет.