Главным калибром – огонь!

Не мудрствуя лукаво, Алексеев бросил в погоню за противником все имеющиеся в наличии истребители, благо их экипажам хватило времени для перезарядки минных аппаратов. Три номерных миноносца помчались в бухту Кинчан, где застигли и потопили минами два японских транспорта. Израсходовав торпеды, № 203, № 204 и № 206 догнали четвёрку канонерок, заняли позицию в авангарде, где и держались до самого конца ночного боя.

Помня о наличии у противника собственных миноносцев, генерал-адъютант не рискнул разделить группу на две пары канлодок. Изменив курс сразу же после захода солнца, отряд двинулся прямиком к острову Кесиндао. Идя строем фронта, канонерские лодки расстреливали все японские суда и джонки, которые попадались в лучи прожекторов.

В течение полутора часов артогнём было потоплено четыре транспорта и добито ещё пять кораблей, повреждённых в результате минных атак «соколов». Ещё три парохода были торпедированы и отправились в царство Нептуна без помощи артиллеристов с наших канонерок. В числе потопленных оказались и вспомогательные крейсера «Тароо-мару» и «Хикозан-мару», изо всех сил защищавшие не успевший разгрузиться транспорт, на борту которого находилось больше тысячи японских солдат и офицеров.

Расстреляв по второй паре торпед, русские истребители отходили назад, занимая позиции в арьергарде. Здесь, под защитой орудий четырёх канлодок, моряки получали возможность относительно спокойно извлечь из носового кубрика последнюю, третью пару торпед и без аврала перезарядить минные аппараты. После этого «соколы» вновь уходили вперёд, продолжая охоту за вражескими кораблями.

Следует отметить, что охотники и сами могли в любой момент стать жертвами: из темноты периодически выскакивали японские миноносцы. Попав под артобстрел, они спешно ретировались, словно призраки, растворяясь в ночной тьме. Теоретически, пользуясь тёмным временем суток, вражеские миноносцы имели шанс сблизиться на один-два кабельтова и стрелять торпедами почти в упор. Однако неприятель почему-то медлил, терял драгоценные минуты, позволяя русским морякам первыми открыть артиллерийский огонь.

Лишь после окончания войны выяснилось, что противника вводил в заблуждение новый камуфляжный окрас, разработанный талантливым художником Верещагиным специально для малых кораблей Тихоокеанского флота. Японские сигнальщики были вынуждены ориентироваться по вспышкам выстрелов, замечая силуэты самих канлодок и истребителей всего с пары кабельтовых. По этой причине русским легко удавалось отбивать нескоординированные атаки одиночных миноносцев, имевших малую скорость и слабое артиллерийское вооружение.

Обогнув с запада остров Кесиндао, канонерки вошли в пролив Тунгус, где развернулись на шестнадцать румбов и легли на обратный курс. Сразу после этого сигнальщики «Корейца» заметили неприятельский пароход, сидевший на мели у берега Кесиндао. Этим пароходом оказался минный заградитель «Кориу-мару», который выскочил на берег, уклоняясь от атаки «Скорого».

Охотясь за транспортами, «Скорый» расстрелял все шесть торпед, имевшихся на его борту. Точнее, пять, так как одна из мин Уайтхэда не вышла из аппарата, вынудив лейтенанта Стеценко пойти на хитрость. Не желая упускать врага, Стеценко трижды имитировал выход в атаку и в конечном итоге загнал японский минзаг на мель. Артиллеристам «Корейца» хватило двух-трёх минут, чтобы превратить «Кориу-мару» в большой костёр, а спустя какое-то время огонь добрался до погреба с минами… Рвануло так, что наместник едва не потерял фуражку, а зарево гигантского пожара можно было видеть за пару десятков миль вокруг.

Отбивая редкие атаки японских миноносцев, на обратном пути канонерские лодки потопили ещё два вражеских судна, видимо, ранее прятавшиеся в бухте Янтоува. Примерно во втором часу ночи отряд подошёл к боновому заграждению, выставленному неприятелем между материком и островом Гуанлудао.

Немного поразмышляв, Алексеев избрал наиболее короткий маршрут, ведущий в Дальний, и приказал поворачивать вправо. Перестроившись в две кильватерные колонны, русские обогнули боновое заграждение, миновали мыс Терминал, на котором располагался наблюдательный пост противника. По левому борту осталось злополучное минное поле, сократившее численный состав 1-й Тихоокеанской эскадры на две боевые единицы.

В какой-то момент генерал-адъютанту стало казаться, что все неприятности остались позади, и уже можно спокойно перевести дух. Однако капризная богиня Фортуна высокомерно фыркнула и повернулась к наместнику кормовой частью своего божественного тела: на траверзе мыса Риф отряд лоб в лоб столкнулся с восьмёркой вражеских истребителей, высланных адмиралом Того для перехвата дерзких северных варваров. Встреча стала полной неожиданностью для потомков самураев, так как произошла в момент поворота японцев на восемь румбов к норд-осту.