Главред: назад в СССР 4 (СИ)

— Так, дальше, — продолжил я, отгоняя мрачные мысли. — Что у нас с главной городской темой? Арсений Степанович?

— Я, — отозвался Бродов. — Вы же о кладбище?

— И о нем, и о мнимой эпидемии, — подтвердил я.

— В целом, — Арсений Степанович заметно волновался, отвык от ответственных ролей, — если судить по письмам читателей, общественность против сноса кладбища. А со слухами, на мой взгляд, нужно работать дальше.

— Отлично, — я поблагодарил толстяка. — Тогда после завершения планерки дойдите до отдела писем, подготовьте отчет и предоставьте его мне. Беру на себя комментарии властей города, а также развитие темы с болезнями. Заодно, коллеги, поделюсь хорошей новостью. Да-да, и такие у меня тоже есть.

И я рассказал о своем разговоре с детьми в кружке Яблокова. Лица моих журналистов посветлели — им явно пришлась по душе идея с собственной студией. Пусть пока хотя бы такой. А когда я дошел до того, что кинокружок будет ставить историческую докудраму с участием актеров из труппы Владимирского, редакция в полном составе зааплодировала. Я улыбнулся в ответ, окидывая взглядом коллег, задержался на Никите. Тот сидел мрачный и задумчивый. Может, я не просто так его подозреваю?

— Никита, мы с тобой так и не обсудили клуб любителей кино, — сказал я, и парень встрепенулся.

— Евгений Семенович, простите меня… — пробормотал он, и в память болезненно врезались похожие слова неизвестного диверсанта. — Я ничего не сделал.

— Нет-нет, — я поспешил успокоить нашего кинообозревателя. — Ты не виноват, это то происшествие спутало нам все планы…

«И запой Бульбаша, который должен был контролировать и это», — снова добавил я про себя.

— Так что для тебя персональное задание такое, — продолжил я уже вслух. — Свяжись с Игорем Марковичем Яблоковым, уточни, как дела идут. Скоро ли будут готовы короткометражки, нет ли каких сложностей и не нужна ли помощь. И вообще, возьми это на себя.

— С удовольствием, — лицо парня тронула искренняя, как мне показалось, улыбка. — А что брать по тексту?

— О, это самое интересное, — я тоже улыбнулся. — Позавчера, в понедельник, в Москве началась неделя грузинского кино… И там впервые состоялся открытый показ фильма Тенгиза Абуладзе «Покаяние». Скоро он дойдет и до всех остальных кинотеатров, в том числе до нашего городского, и я рекомендую, Никита, обратить на него твое пристальное внимание. Лента однозначно не проходная, ее будут обсуждать долго. Кто-то станет ругать, другие хвалить, а третьи попросту не поймут сразу. В общем, весьма противоречивый фильм.

— А вы когда успели его посмотреть? — вытаращил глаза парень, а остальные тоже стали удивленно переговариваться.

— А я не успел, — засмеялся я. — Мне рассказывали знакомые, которым довелось его еще на закрытых показах увидеть. Судя по их отзывам и плюс по моему собственному мнению… Это, говоря откровенно, совершенно новое советское кино. Очень смелый сюжет и необычная подача. Как раз, Никита, для твоего аналитического ума. А пока наш андроповский кинозал в ожидании, вот тебе другое задание — как раз на пятницу, для вечерки. Обзор зарубежных фильмов, которые идут в городских видеосалонах. Контакты я тебе дам, подойди ко мне после планерки.

— Я понял, Евгений Семенович, спасибо, — просиял Никита. И… как будто бы расслабился. Может, мне все-таки кажется, и я сейчас необъективен?

— Идем дальше, — продолжил я. — Что у нас по ресторанной критике? О «Рыбе» читал, неплохо. Именно такую подачу я и ждал. Теперь вопрос, Анфиса, к тебе. И опять же к тебе, Никита. Готовы ли вы сходить в следующий ресторан?

— Вам понравилось, правда? — наша спортивная обозревательница раскраснелась почти как Зоя.

— Немножко зажато, — все-таки я добавил щепотку соли. — Пишите смелее, не надо жалеть. Не ругайте прямо, но и не замазывайте. Есть за что хвалить — хвалите. Есть за что поругать — поругайте. В качестве следующего объекта внимания предлагаю кафе «Сказка». Сходите туда, поешьте мороженого. Кстати, в заведениях нашего районного треста должны были поставить первый выпуск аудиогазеты. Кто-нибудь это проконтролировал?

Черт, вот все полетело кувырком из-за этой диверсии. А точнее, из-за обеих — я сейчас говорю как о дымной атаке на клуб, так и о запое Бульбаша. Понятно, что на него много чего свалилось, но как мой полноценный зам он как раз и должен был проконтролировать старт, связаться с Алией Нигматуллиной. И в этом номере по-хорошему должна была быть реакция… Но Виталий Николаевич даже бюллетени не вставил — я специально проверил сегодняшний номер в первую очередь. Были у меня и другие вопросы к макету, однако я пожалел Бродова. Когда Бульбаш запил и пропал, ему одному пришлось вариться в этом соку, он просто не мог всего предусмотреть. Да, он тоже мой зам, но тут все вообще наперекосяк пошло, хорошо еще в принципе номер выпустили…

— Евгений Семенович, простите, — Арсений Степанович все же принял удар на себя.