Глаза дьявола

Двое застывших ангрилотов со страхом смотрели на колеблющуюся русалку, пытаясь любыми силами предупредить своего друга об опасности. Рудольф издал протяжный хрип, и обмяк на своём кресте. Он был белым, как мел, напоминая больше статую, которую установили здесь в честь одного из похороненных людей. Лавра с ужасом поняла, что потеряла его, и перед глазами вдруг предстала картина из прошлого. Вот она, ещё совсем юная и наивная, стоит перед пьяным Гаральдом. Тот размахивает длинным армейским кинжалом с зазубринами и под гогот возбуждённых друзей пытается подцепить им девчонку. Лавра совершает пару приёмов, валит его на спину и под всеобщий смех отходит назад. Все присутствующие с уважением смотрят на неё и поздравляют с блестящей победой. Она отнекивается, объясняя поражение брата его опьянением, но толпа не желает признавать этого. Они зовут её выпить вместе с ними, однако чья-то сильная рука хватает её за волосы и разворачивает к себе. Это Гаральд. Он очнулся после нокаута, бешеный и от этого абсолютно ничего не соображающий. Лавра со страхом смотрит в его заплывшие глаза и вдруг чувствует острую боль в животе. Здоровенный кинжал вошёл в неё, как в масло. Окружающие недоумённо замирают, а брат только сейчас трезвеет и понимает, что наделал.

Лавра очнулась от воспоминаний в самый последний момент. Щёлкнул затвор пистолета, и Гаральд вновь приготовился к стрельбе по могилам. За ним безмолвно висел Орфин, не подавая уже никаких признаков жизни. Делать выбор поздно – его просто нет. Но Лавра всё равно подняла руку и кинула тяжёлый камень в голову брата. От внезапного удара тот совершил выстрел куда-то вбок и повалился на затоптанный снег. Ангрилоты зажмурились, не в силах что-либо предпринять. Теперь-то они понимали, насколько серьёзна для них синеволосая нимфа, но осознание этого факта тоже пришло слишком поздно.

Первое, что сделала Гербер, когда уложила брата, это подползла к Рудольфу и схватилась за его ноги. Они оказались холоднее льда и были залиты кровью. Одним движением Лавра сорвала верёвки, которые сдерживали его конечности и от которых пахло бензином, и осторожно положила Орфина прямо перед крестом. Она принялась стучать по его щекам, тормошила его белое тело, растирала обледенелые руки и ноги и плакала. Как же она могла затянуть с выбором, когда он был очевиден! Если бы она сделала его на пару минут раньше, то Рудольфа удалось бы спасти.

– Очнись, пожалуйста, – шептала русалка, не переставая теребить парня. – Не умирай, я с тобой, я спасла тебя!.. Пожалуйста, не уходи от меня. Я не перенесу ещё одной утраты, ты мне нужен!

Рудольф издал слабый стон и приоткрыл глаза.

– Да, да! – радостно закричала Лавра, замечая, что местность вокруг начинает светлеть. За её спиной наливались алым цветом снеговые облака.

Парень не шевелился и был по-прежнему холодным, но он пришёл в сознание.

– Я заберу тебя отсюда, – пообещала Гербер, продолжая тереть его ледяные руки. – Мы справимся, обязательно справимся.

– Орф… – прохрипел Рудольф и закашлял.

– Я не знаю, что они сделали с ним, – замотала головой девушка, обнимая еле живого друга. – Но главное, что мы живы. Слышишь?

Орфин уставился куда-то поверх её головы и открыл посиневший рот. Глаза его как-то странно расширились, словно в испуге, и следом округу огласил собачий вой.

За спиной Лавры раздались крики и рычания. Она резко обернулась и увидела дерущихся на земле Гаральда и двухголового пса. Брат начал стрелять в монстра, однако пули проходили сквозь его шерсть и устремлялись в алое небо. Орф кусал брата то в шею, то в плечи, каждый раз оставляя рваные раны. Руки Гаральда быстро ослабели, и вскоре он перестал сопротивляться.

– Нет! – взвыла Лавра, кидаясь к месту схватки, но орф взмахнул огромной лапой, не позволив приблизиться к истекающему кровью брату.

Тот задыхался от полученных ранений и неистово смотрел в небо. Видимо, пока русалка приводила Рудольфа в чувства, Гаральд очнулся от обморока и попытался внезапно напасть на ненавистную сестру, однако его опередил двуглавый пёс. И теперь парень умирал, так и не добившись своей цели.

– Нет! – повторила Лавра, сидя на окровавленном снегу между предателем-братом и спасённым другом.

Выбор был сделан, и обойтись без жертв не удалось.

– Лавра, – позвал её бледный Рудольф и поморщился от боли.

– Прикажи ему отойти! – истерично закричала русалка, указав на пса, который не слезал с поверженного Гаральда. – Прикажи ему, ведь ты же можешь!

– Я не могу, – мотнул головой Орфин и вновь закашлял.

– Как ты не понимаешь, ведь это же мой брат! – стенала Гербер, от безысходности готовая рвать на себе волосы.

– Я спас тебя, – ответил Рудольф и закрыл глаза. Слова давались ему с трудом. Он сильно устал и даже не мог двигаться. Сейчас ему не хватало крови, которой ангрилоты лишили его, заставив провисеть на мраморном кресте всю ночь.