Глаза дьявола

Луиза в комнате не объявлялась. Сменив одежду и наведя небольшой порядок в помещении, Лавра взялась за письмо. Читать его очень не хотелось, и она ещё пару раз порывалась выкинуть конверт нераспечатанным. Но любопытство одолело её, и, устроившись на аккуратно заправленной кровати, она принялась изучать послание матери:

«Здравствуй, доченька!

Для начала позволь ещё раз поздравить тебя с поступлением в аспирантуру. Я очень горжусь тобой и твоими успехами! У нас всё нормально. Гаральда повысили по службе, он теперь постоянно пропадает на работе, замотался, бедный. Кстати, скоро он будет по делам в Ленинграде. Я очень надеюсь, что вы с ним встретитесь и поговорите.

Жанночка вся в заботах после рождения сына. Твой племянник выдался таким красивым, но жутко капризным, постоянно плачет по ночам, а днём спит. Если б не я, Жанне и Гаральду пришлось бы трудно. Да-да, теперь они официально зарегистрировали свои отношения, в сентябре сыграли свадьбу. Ждали твоего приезда, но ты, наверное, была сильно занята, готовилась к вступительным экзаменам.

Приезжал Марк Франкович, передавал от тебя привет. Он подарил молодожёнам мягкую мебель, такую прелестную. Так щедро с его стороны…»

Лавра скомкала письмо и отбросила его на кровать Луизы. Мать нисколько не изменилась. Она по-прежнему с раболепием относилась к убийцам собственного мужа. Да и Марк Франкович хорош, продолжал лезть к семейству Лавры, словно он какой-то родственник. И как таких земля носит!

Смахнув слезу, Лавра успокоилась, сделала пару глубоких вздохов и подобрала смятое письмо.

«… Мне прописали новые лекарства и назначили другого доктора. Гаральд водит меня в госпиталь при своём гарнизоне. Там такие замечательные специалисты! Поэтому чувствую я себя намного лучше, чем раньше. Пропали бессонница, головные боли и отёки. Хотя из-за Курта (так мы решили назвать твоего племянника) спать не удаётся.

А у тебя как идут дела? Прошло уже три месяца, как ты не звонишь мне. Я понимаю, что у тебя нет телефона и не очень много денег. Марк Франкович сказал, что ты можешь прийти к нему и связаться со мной. Я так по тебе соскучилась, мне очень хочется тебя увидеть или хотя бы услышать. Финтберг говорит, ты сильно изменилась. Я должна поговорить с тобой о том, что стало тебе известно летом. Это не даёт покоя нам обеим. К тому же ты совсем перестала общаться с Холодовыми. Им сейчас тоже нелегко: Глеб Валентинович прикован к постели, Мариночка лечится от какой-то ужасной болезни. Мне так жаль их…»

Лавра вновь смяла письмо, отчего оно порвалось в нескольких местах. За что можно жалеть Холодовых?! Они получили по заслугам, причём у них, в отличие от семьи Гербер, пока все живы. А уж в том, что сейчас происходит с ними, виноваты лишь они сами. Марина угробила себя наркотиками, а Глеб Валентинович пал жертвой семейных разборок и ещё легко отделался. Если бы он скончался тогда, в июле, после тяжёлой аварии, Лавра пересмотрела бы свои взгляды на Холодовых. А так она продолжала их тихо ненавидеть, равно как и Финтберга с его добродетельностью.