Глаза изо льда

У него было время по-настоящему посмотреть на неё. У него было время изучить форму и размер торчащей кости, её толщину и остроту.

Он смотрел, как оттуда сочилась кровь, собираясь по горошинке перед тем, как падала каждая капля. Всё это выглядело медленным, но он понимал, что в реальном времени это происходит очень быстро.

Он терял кровь.

Он терял всю ту кровь, которой кормила его Уинтер, и он терял её быстро.

Но его завораживала не кровь.

А кость.

Его интересовала кость.

Острый, зазубренный край кости, поразительно белый кусок его тела, который он обычно не видел. Выглядел этот кусок, наверное, именно так, как он представлял себе кость. Но в то же время иначе. С определённого угла это выглядело как камень. Как каменная стрела. Как торчащий камень, который мог бы использовать доисторический человек.

Это выглядело так, будто хорошо подошло бы для копания ямок.

Он вспомнил фильм, который смотрел ещё будучи человеком. Существо с ножами вместо рук могло трансформироваться, металлические руки пронзали и рвали на куски, раздирая его врагов.

Выглядело это круто.

Выглядело это охренительно круто… особенно когда Ник был молодым.

Кажется, он видел этот фильм раз десять со своими друзьями в кинотеатре.

Он зачарованно уставился на кровь, затем на вампира под ним.

Вампир держал его за горло.

Он не станет сворачивать Нику шею. Нику не нужно было дышать, так что пребывание в таком положении лишь доставляло дискомфорт, но не ужасало.

Этот вампир-психопат не станет ломать Нику позвоночник.

Это положит конец бою.

Это дисквалифицирует его.

Да и в любом случае, вампира так не убьёшь.

Надо вырвать сердце.

Или отрезать голову.

Ник наблюдал, как шевелится горло вампира, пока он в замедленном воспроизведении говорил под красной, виртуально усовершенствованной маской. Языки пламени завитками кружили над полуорганическими металлическими пластинами, на мгновение превратив его из змея в дракона.

Ник смотрел на длинную колонну белого как мел горла.

Его разум зациклился на этом длинном, движущемся, живом, наполненном кровью горле.

Это не пришло к нему как идея в буквальном смысле слова.

Это просто показалось ему самым логичным поступком.

Это показалось ему логичным.

Даже разумным.

Его мозг подумал… Конечно. Ладно. В этом есть смысл.

Разумно сделать вот так.

Ник сосредоточился на своей руке. Теперь он лучше мог шевелиться. Лучше по сравнению с тем, когда наркотик впервые подействовал на него в клетке. Расчёт времени был чертовски точным, надо отдать должное. Кто бы ни пытался его убить, надо воздать им по заслугам — они в этом хороши.

Они действовали лучше большинства людей, пытавшихся убить его.

Но теперь наркотик выветривался.

Теперь он мог двигаться. Он опробовал свою неповреждённую ногу, руку, из которой не торчала кость.

Он определённо мог двигаться.

Однако его время на исходе.

Его время определённо на исходе.

И он же обещал Уинтер.

Он не помнил, сказал ли это вслух, и вообще говорил ли ей это, но он определённо помнил, что обещал кому-то вернуться к ней.

Он определённо помнил, как давал это обещание.

Он понятия не имел, сколько у него осталось времени, чтобы сдержать это обещание, но явно немного.

Совсем, совсем немного.

Призвав каждую унцию силы, которая то ли возвращалась к нему, то ли оставалась в его теле, в упрямом, помешанном на выживании резерве, который располагался в лишённых мыслей уголках его сознания, Ник замахнулся той рукой…

…и вонзил торчащую кость в горло вампира, который его держал.

Та острая кость вошла как в масло.

Она скользнула внутрь с лёгким хлопком, когда он пронзил кожу вампира, затем раздался ещё один хлопок, когда кость вышла с другой стороны.

Тишина.

Ник висел там, пока те пальцы стискивали его горло, а кость его руки находилась в горле вампира.

Затем, в тот кажущийся очень долгим момент тишины, пока его конечности находились в движении ещё более медленном, чем действия противника… он услышал крик мужчины.

Он услышал зарождение этого крика.

Он увидел, как глаза вампира выпучились.

Он заметил, как другой вампир посмотрел вверх, и глаза под красной маской расширились настолько, что вообще показались ненастоящими.

Они выглядели поистине ужасающими, бл*дь.

Как какая-то извращённая хэллоуинская маска.

Если бы Ник увидел такое в детстве, у него были бы кошмары.

Ник видел, как менялось выражение этих глаз.

Страх, неверие, ужас смерти… всё начало смещаться, меняться.

Ник видел, как в тишине начинает нарастать ненависть, беспощадная ярость.

Он видел в этом взгляде опасность.

Опасность.

«Опасность, Уилл Робинсон…»[13]

Захрипев, Ник призвал ещё больше силы, стиснул зубы, затем провернул и выдернул кость своей руки, рванув её назад и вверх. Для этого он изогнулся в талии и плечах, отбросил всё своё тело назад, вывернулся в хватке вампира…

…и выдрал сопернику горло.

Он вырвал ему всё бл*дское горло.

Крик оборвался.

Ник медленно упал.