Глаза ночи

Они проводили свой отложенный на три месяца медовый месяц. Уэльс в разгаре лета был прекрасен. Они уже сообщили о своем браке сначала его отцу, а затем ее родителям, братьям и сестрам. Бренвен показала ему руины старого аббатства. Теперь они должны были посмотреть замок Лланфарен, и после этого могли возвращаться домой. В Сан-Франциско и в Мендочино. Уилл купил дом в Мендочино, небольшой, но все же побольше, чем «Макклоски», в качестве свадебного подарка для Бренвен. Калифорния стала сейчас для него домом, их домом. Но Бренвен имела право навестить свою родину, и ей так хотелось познакомить с ней Уилла. Он пытался представить себе Бренвен в этих местах, и каким это все ей казалось, когда она была молодой, но вообще-то он всем сердцем желал оказаться дома, в Калифорнии.

— Здесь я познакомилась с Джейсоном и Гарри, прямо здесь. — Бренвен показала на длинный пандус, который вел к замку. — Я стояла там, а они поднимались. Я заметила их, когда они были почти на том же самом месте, где сейчас стоим мы с тобой.

— Я думаю, мне хотелось бы стереть это воспоминание и заменить его другим, вот этим, — сказал Уилл, целуя ее.

Бренвен подняла глаза на Уилла и погладила его по лицу.

— Я люблю тебя, — сказала она. — Я так рада, что мы поженились.

— Я тоже. Ну, давай посмотрим эту кучу камней!

— Ты такой неромантичный, — поддразнила его Бренвен. Это было совсем не так, и они оба об этом знали.

Лланфарен не очень изменился за двадцать лет. Не изменился и его управляющий. Джон Керр все еще служил здесь и только слегка постарел. Он приветствовал их возле двери. Уилл заплатил, а Бренвен ждала, внутренне улыбаясь, когда Джон узнает ее. Но он ее не узнал, и внезапно Бренвен поняла почему. Она вынула заколку из волос, дав им свободно растечься по плечам и спине. Конечно, седой пряди тогда не было, но тут уж ничего не поделаешь.

— Привет, Джон, — сказала она и тут же почувствовала, что ей следовало бы сказать «мистер Керр».

— Господи благослови! Да это же Бренвен! — Он, улыбаясь, схватил ее за руку. Возраст и годы жизни без пребывания под башмаком у Люси излечили его от похотливости. Он тут же повернулся к Уиллу. — А это, должно быть, твой муж. О, как мне не хотелось терять тебя, Бренвен, тогда, много лет назад.

— Это Уилл Трейси, мой второй муж. Уилл, это Джон Керр.

— Хе-хе! — рассмеялся Джон. — То-то я подумал, что он выглядит по-другому. И все же вы счастливчик, сэр, и я рад с вами познакомиться.

Пожимая руку управляющему, Уилл ответил:

— Спасибо. Я согласен с вами — я действительно счастливчик, ведь Бренвен моя жена. Она рассказывала мне об этом месте.

Они прошли в Большой Зал, который казался более чистым и светлым. Бренвен осмотрелась вокруг, отыскивая источник этого неуловимого изменения. Потом поняла:

— У вас теперь электричество, Джон. Наконец-то появился генератор. Должно быть, Люси очень довольна.

— Э-э… Люси больше нет, Бренвен. Я живу здесь один вот уже двадцать лет, почти сразу после твоего отъезда.

— Мне очень жаль, — сказала Бренвен.

Уилл слегка отошел в сторону, чтобы дать им возможность немного поговорить друг с другом.

— Не нужно жалеть. Это было лучшее, что могло произойти. Думаю, что ты не догадывалась, но Люси была не совсем здорова. Я имею в виду голову. Я хочу сказать, что она была несбалансированной личностью. В то лето она дошла до крайности, и я просто не знал, что делать. Пришлось отправить ее домой, к ее отцу. Но через некоторое время выяснилось, что он тоже не может держать ее дома, и он поместил ее в санаторий. Очень хороший, частный, он мог себе это позволить. У меня в жизни появилось хоть немного покоя, а за ней там хорошо присматривали, пока она не умерла пару лет назад.

— Понимаю. Ты действительно кажешься более… довольным жизнью.

— Так оно и есть, так оно и есть. А генератор я берегу как зеницу ока. Я думаю, ты захочешь сама показать своему мужу замок? Мы открыли несколько новых комнат, приобрели немного картин и ковер в Длинную галерею, но в остальном это почти то же самое. Даже комната, где ты жила. Я закрыл ее, и ею с тех пор никто больше не пользовался.

Бренвен сочла это довольно трогательным, но вслух ничего не сказала. Она все еще слегка осторожничала с Джоном, даже по прошествии стольких лет. Она спросила:

— А дорожка на вершине стены у моря — там не опасно?

— Нет, не опасно. Насколько я помню, это было твое любимое место. — Джон показал рукой на Уилла, как бы обращаясь и к нему. — Вы можете идти куда хотите. Я был не в силах улучшить это место, но, по крайней мере, я не дал ему развалиться на куски. О, есть одно исключение. Около десяти лет назад в Пятой башне провалилась вниз цистерна. Не ходите туда.

Бренвен взяла Уилла за руку.

— Давай начнем сверху и будем постепенно спускаться вниз. Я покажу тебе мое любимое место. В ясный день можно было даже увидеть берег Ирландии.