Глаза погребенных

В комнате царил полумрак, было душно — солнце уже обдавало зноем. Было слышно, как в клетке прыгала чорча. Они тихо, вполголоса вели беседу.

— Много жертв… там, на побережье. По бастовавшим в порту открыли пулеметный огонь. Много убитых и раненых…

— Вы вовремя спаслись…

— Я не спасался. Я приехал, чтобы… — Казалось, он стыдился чего-то и не знал, как лучше объяснить все хозяину, но дон Непо решил помочь ему.

— Чтобы избежать…

— Да, да… — Человек из кареты потер руки.

Для Непомусено он по-прежнему оставался человеком из кареты, и подчас старику представлялось, что все это — продолжение сна.

— Ну, избежать — это еще не значит струсить… — заметил дон Непо. — Если бы я мог рассказать вам, что произошло со мной нынче на рассвете… Просто невероятно… Я тоже избежал опасности…

— Я тоже считаю, что избежать — это не то что сбежать. В благоразумии есть какая-то доля трусости… Но я появился здесь, чтобы выяснить, чем можно отсюда им помочь. В конце концов, они же свои… люди измученные, но отважные, героические…

— Мне кажется…

— Простите, пожалуйста, я прервал вас. Вы собирались что-то рассказать?…

— Ничего сверхъестественного… — поспешил заявить дон Непо, вдруг подумав, что как раз сверхъестественна эта беседа с таинственным — вышедшим из его сна — незнакомцем, которого он впервые увидел в карете или на колеснице — среди мужчин и женщин, вздымавших знамена, плуги и винтовки. — Ничего сверхъестественного… просто стычка с одним испанишкой, который тут живет и служит управляющим — командует несколькими коровами, молочной да небольшим лужком. Он утверждает, будто все это его, принадлежит ему, но я-то знаю, что не ему, а хозяевам. Они, видите ли, аристократы, им стыдно за свою бедность, а к тому же еще они, прикрываясь всякими титулами да гербишками, выдали свою старшую дочь за некоего Кохубуля, сына тех Кохубулей, индейцев, моих земляков, которые унаследовали капитал одного янки, погибшего вместе со своей женой много лет назад во время урагана на Тихоокеанском побережье. Так вот, как вы думаете, что же сделали эти Кохубули?… Прежде всего — да поскорее — они переменили фамилию!.. Теперь стали выдавать себя за гринго, прозываются, как взаправдашние янки, мистерами Кэйджебулами, играют в гольф, болтают только по-английски и не признают своих земляков. Из-за этой чертовщины с Кэйджебулами и Кохубулями я и поспорил в кабачке с испанцем, слово за слово, полез в бутылку да и выложил ему все начистоту… Сколько спеси у этих… аристократишек! А они только и сумели что породниться с каким-то чиновником «Платанеры». Ну и что? Они даже не стали акционерами Компании, той самой Компании, которая начала свои «операции» с захвата земель, принадлежавших законным владельцам… Как только я упомянул о краже земель, испанец разъярился… А я всего лишь назвал грабительницей Компанию — кое-кто здесь пытается выдавать ее за благодетельницу… «Я могу доказать, что она — грабительница», — сказал я ему и сослался на свидетельство одной мулатки, моей знакомой. Эта мулатка — одна из тех, кого Компания обворовала, прогнала из родных мест. Ее зовут Анастасиа. Если одного свидетеля не хватит, можно расспросить Хуамбо, ее брата, который тоже был очевидцем разбоя и грабежа. Он видел, как Компания отнимала земли, сжигала хижины жителей, забивала скот, уничтожала посевы… Вот какие дела у нас творились… — Дон Непо умолк и после паузы спросил: — Хотите сигарету?

— У меня есть… — И незнакомец протянул пачку.

— С удовольствием затянусь. Это что же у вас — «Кэмел»?

— Верблюд, мой друг, самый настоящий верблюд!.. Сигареты из местного табака, а только обертка от «Кэмел»… Не переношу я ни «Кэмел», никаких других сигарет вроде «Кэмел», но приходится: это как бы свидетельство о благонадежности.

— Не стану вам докучать, пересказывать эту историю с «Платанерой». Скажу одно: испанец меня так возненавидел, что даже хотел прикончить… Сегодня утром, когда я возвращался на велосипеде с работы, он попытался наехать на меня в своей повозке, и только благодаря тому, что господь наш великодушен, мои мозги не остались на камнях…

— Да, такие-то дела… и все из-за этой Компании. Я приехал с Атлантического побережья… мы нуждаемся в поддержке людей с плантаций Юга…

«Он! Это он — человек из кареты, — промелькнуло в мозгу Непомусено. — Из кареты!» — и, воодушевленный этой мыслью, он радушно предложил:

— Если смогу помочь чем-нибудь, я к вашим услугам…

— Я хотел бы переговорить с вашим знакомым мулатом… Нужно прощупать почву…

— Попробую выяснить, как лучше это сделать. Во всяком случае, вы можете оставаться здесь…

— Хорошо бы поговорить один на один… — заметил гость и зажег другую сигарету.