Глаза ребёнка

Крис встал и подошел к окну.

— Это будет зависеть, — рассуждал он, — от того, что еще скормит им Рикардо Ариас, что откопает пресса или кто-нибудь еще, вроде Джеймса Коулта.

— Ты имеешь в виду Карло?

— Вот именно. Думаю, мне пора встретиться с Рики — произнес Крис с холодной решимостью.

От этих слов Терри бросило в дрожь.

— Нет, Крис. Только не сейчас. Так будет еще хуже.

— Черт побери, Карло мой сын! — воскликнул Крис, давая выход своему гневу. — Этот мерзавец возомнил себя неуязвимым. Пока мы два юриста сидим здесь и рассуждаем о средствах защиты права, он калечит наши судьбы и измывается над моим сыном. Он смеется над нами.

Терри заставила взять себя в руки.

— Мы с Рики по суду оспариваем права на ребенка. Что бы он ни причинил Карло или тебе, ты не выступаешь в суде его оппонентом. Я тебе скажу, что предпримет Рики. Он сообщит судье Скатене, что ты пытался не допустить, чтобы суд узнал «правду» об инциденте с Еленой и Карло.

Похоже, ее слова подействовали на Криса отрезвляюще. Когда он снова заговорил, голос его был спокоен.

— По-своему Рики гениален. Он развел нас по разные стороны: любые мои попытки защитить Карло могут обернуться против Елены. И никто не сможет его пальцем тронуть, пока он будет заявлять, что Карло занимался развратом с девочкой. Особенно я.

Как-то Крис отмахнулся от Рики, заявив, что тот неудачник и ничтожество. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Самым ужасным было то, что в глазах Криса Рики, что называется, «обрел плоть». Начисто лишенному принципов Рики было нечего терять, поэтому те меры, которые мог применить против него нормальный человек, оказывались бесполезными.

— Мне очень жаль, — наконец произнесла Тереза, — но если он и дальше будет продолжать в том же духе, все поймут, что он из себя представляет. Я обязательно скажу ему об этом.

Крис равнодушно пожал плечами.

— Делай, что считаешь нужным. Я уверен — он тебя выслушает.

Терри поняла, что не имело смысла продолжать этот разговор. Она вернулась в свою комнату и набрала номер Рики.

— Рики Ариас, — бодро ответил он.

— Я прочитала эту заметку, — холодно сказала Терри.

— И как она тебе показалась? — Тот же бодрый тон.

— Мне показалось, в этом ты проявился полностью. Я даже рада, что ты сделал это. Обычно ты более тщательно скрываешь, кто ты есть на самом деле.

— И каков же я, по-твоему?

Рики старался казаться ироничным, но от Терри не могло укрыться, что в глубине души он чувствовал себя с ней неуверенно.

— Не буду тебя огорчать, — ответила она. — Тебе лучше пребывать в неведении относительно того, что могут подумать о тебе нормальные люди. Ты глух, Рики. Ты читаешь ноты, но не слышишь музыки.

— Что это, черт побери, значит?

— Я приведу тебе один пример. Если ты расскажешь прессе о Карло Паже, то будет совершенно очевидно, что ты используешь в своих интересах подростка и собственную шестилетнюю дочь. Ни один грамотный психолог не пройдет мимо этого обстоятельства.

— Послушай, я остался совсем без денег. — Он явно начинал нервничать. — Ты думаешь, мне самому приятно ставить себя в дурацкое положение? Это ты со своим дружком вынудила меня.

— Ничего подобного. Ты обязан только себе самому. Эта заметка — единственное дело в жизни, за которое тебе заплатили. Больше тебе похвастаться нечем.

— Зато ты теперь нашла идеального любовника, не так ли? Человека, который освободил тебя от пут этого чудовищного брака. — Чувствовалось, что Рики снова взял себя в руки. — Скажи мне, Терри, а почему ты думаешь, что, когда речь пойдет о выборе, он предпочтет тебя, а не Сенат?

— Что ты хочешь сказать? — не подумав, выпалила Терри. Именно на это Рики и рассчитывал.

Он тихо рассмеялся и повесил трубку.

14

Роза сидела на диване, словно обремененная грузом свалившихся на нее проблем.

— Итак, ты собираешься в Италию, — повторила она. — Вместе с Крисом, потому что не можешь отказать ему. Прошло полгода с тех пор, как ты ушла от Рики.

Роза не стала договаривать, что сын Криса подозревается в совершении развратных действий с дочерью Терри, что вопрос с опекунством еще не решен и что Рики приложит все силы, чтобы отомстить ей.

— Освидетельствование только через три недели, — сказала Терри. — Для нас с Крисом это время чрезвычайно важно. Нам нужно побыть одним, когда над нами не будет довлеть постоянное присутствие Рики, чтобы подумать обо всем.

Роза устало закрыла глаза, потом тихо произнесла:

— Несколько месяцев я ничего не говорила тебе. У тебя забрали дочь. От человека, который, как ты уверяешь, любит тебя, только одни проблемы. От ребенка, которого люблю я, осталась одна оболочка. И все равно я ничего не говорила тебе.

— Что же ты хочешь сказать мне, мама? — спросила Терри.

— Что все твои решения, Тереза, неправильны. Начиная с Кристофера Паже. И что расплачиваться за них приходится Елене.

— Крис здесь ни при чем. За все отвечаю я.