Глаза ребёнка

— Трудно сказать, — произнесла Тереза. — По дороге домой, да и потом, Елена ничего об этом не говорила. А когда мы сели в машину, она свернулась калачиком на заднем сиденье, обхватив себя руками. — Женщина откинула прядь волос со лба. — Ужасно то, что смерть Рики, будучи трагедией для Елены, некоторым образом устраивает остальных. Я получила Елену, Рики больше не может причинить зла Карло. Что касается Криса, то он — если рискнет — может даже выставить свою кандидатуру на выборы в Сенат. И я боюсь, что Елена интуитивно чувствует это.

— Разумеется, не следует вести себя так, будто все вы рады его смерти, — сказала Харрис, испытующе глядя на нее. — С другой стороны, притворяться, что вы убиты горем, тоже не стоит — дети весьма тонко чувствуют любую фальшь. Самое лучшее — это жить нормальной жизнью, чтобы Елена постепенно успокоилась. — Она говорила мягким, приятным голосом. — Этот ребенок выстрадал слишком много за последние примерно полгода: развод родителей, возможно, сексуальное насилие в той или иной форме, наконец, смерть отца. Отчасти она еще просто не в состоянии выразить все это словами, но проблема усугубляется и тем, что навязчивое желание Рики заставить шестилетнего ребенка почувствовать ответственность за отца еще больше укрепляло Елену в ее наивной вере: она несет ответственность за все. Хотя должна сказать, что суждения Елены по поводу смерти Рики были бы интересны по другим причинам.

— Какие же это причины?

— Возможно, девочка каким-то шестым чувством угадывала, когда ее отцу угрожала опасность. — Улыбнувшись, Харрис пояснила свою мысль: — Я вовсе не имею в виду, что она владела некими основами парапсихологии. Это чувство могло передаваться к ней от него самого.

— Но как заставить ее говорить?

— Постепенно. — Харрис наклонилась вперед, точно умоляя Терри понять ее. — От вас потребуется все ваше терпение. Первоначальным поводом вашего обращения ко мне были подозрения на развратные действия в отношении ребенка. Кроме того, вы хотели понять, почему Елена стала такой замкнутой. Некоторые особенности ее поведения, которые вы мне описывали: беспокойство, регресс, безотчетное проявление подавленных желаний, даже кошмары — все это вполне может быть истолковано как последствия совершенных с ней развратных действий. Но даже если подобное на самом деле имело место — я прошу понять меня правильно, — сейчас это уже не самое худшее из того, с чем столкнулась Елена. — Харрис помолчала и тихо добавила: — Погиб ее отец, и это последнее обстоятельство затмевает все остальное, что выпало на ее долю.

— Но что же вы намерены делать? — в отчаянии воскликнула Тереза.

Денис только пожала плечами.

— Возможно, мне потребуется не одна неделя, чтобы она согласилась хотя бы играть со мной. Может быть, при помощи игр мне удастся понять внутренний мир Елены, понять, что ее беспокоит. А ей будет проще выразить опосредованно свои переживания по поводу происшедшего. А это, в свою очередь, подразумевает необходимость правильно истолковать результаты наблюдений. — Она многозначительно посмотрела на Терри. — Здесь мне может потребоваться ваша помощь.

— Чем же я могу помочь?

— Я хочу иметь о Елене как можно больше информации. Разумеется, вы мне ее дадите. Но мне хотелось бы, чтобы вы рассказали также и о себе. Не только о вашем браке с Рики, но и о том, что, по-вашему, заставило вас заключить этот союз.

Терри занервничала.

— Все это довольно сложно. Не уверена, что до конца понимаю вас.

— Я не стремлюсь стать вашим психотерапевтом, да я и не могу им быть, — с улыбкой произнесла Харрис. — Но мне необходимо иметь представление о семье, в которой жила Елена. Например, что вы знали о Рики до замужества? О его родных?

— Не много. — Терри задумалась. — Рики не любил распространяться о своем детстве. — Вдруг ее осенило. — Правда, он говорил, что привык всегда и во всем быть первым и что мать — Сони — называла его своим маленьким принцем. И в ее глазах Рики был именно таким, достойным восхищения, а в его неудачах она всегда винила кого-то другого.

— А его отец?

Терри покачала головой.

— Его родители жили в Нью-Йорке, и Рикардо-старшего я видела всего раза два. Он был довольно крут: Рики говорил, что он частенько раздавал подзатыльники своим сыновьям.

Харрис провела ладонью по волосам: у нее была прическа из тугих завитков, типа «афро», кое-где уже начинала пробиваться седина. Терри вдруг показалось, что этим внешне невинным жестом Денис пытается сбить ее с толку.

— Как, по вашему, Рики увереннее чувствовал себя в обществе женщин? Или мужчин? — спросила Харрис.

— Ему казалось, что женщинами легче манипулировать, — минуту подумав, ответила Терри. — Возможно, потому что он нравился женщинам. По этой причине он и согласился, чтобы нашей семьей занимались вы. Два других психолога, которых рекомендовал Алек Кин, были мужчины.

Харрис прищурилась, словно обдумывая, стоит ли открывать Терезе некоторые обстоятельства.