Глаза ребёнка

— Боюсь, ты не простишь себя, — сказал он, — если позволишь Рики решать за вас с Еленой.

Терри невольно подумала о том, что, возможно, Крис поможет дочери больше, чем она, ее мать. Но она тут же решительно покачала головой, отгоняя от себя прочь эту мысль.

— Крис, с Еленой нужно огромное терпение. Это не Карло — она слишком предана Рики, слишком рьяно защищает его. Не уверена, что ты отдаешь себе отчет, насколько она трудный ребенок.

— Таким же был и Карло, когда стал жить у меня, — произнес он, пряча руки в карманы. — Теперь мне предстоит вторая попытка, с твоей дочерью. И для меня это очень серьезно.

Тереза почувствовала инстинктивное желание прижаться к нему, но совладала с собой. То, что ей предстояло сказать Крису, что она должна была сказать, — страшно тяготило ее.

— Если подтвердится, что Карло виновен, все это будет невозможно. Мы

с тобой будем невозможны.

— Я понимаю, — проговорил он, не сводя с нее глаз. — Но это еще одна причина, чтобы осадить Рики.

— Публично? А как это скажется на Карло?

— Трусость скажется еще хуже.

Терри задумчиво посмотрела на него.

— Не думаю, что ты вправе принимать за него подобные решения.

Крис снова сел напротив.

— Это решение самого Карло. Он принял его перед нашей поездкой в Италию.

Она представила их вдвоем и как сын объявляет о своем решении, потому что хочет видеть отца счастливым.

— И ты позволишь Карло пойти на это? — спросила Терри. — Ради нас?

— Ради нас и ради него тоже. — Он помолчал. — Елена ни разу не сказала, что Карло развратничал с ней, — она просто отказывается говорить об этом случае. Рики каким-то образом удалось внушить ей, что, выгораживая Карло, она предает отца. Но для нее сказать неправду значило бы предать Карло. Поэтому девочка нашла выход, единственно возможный для ребенка — хранить молчание. — Крис говорил все более уверенно. — Честно признаться, все это грустно. Ради них самих мы должны избавить Елену и Карло от этого наваждения. Но мы ничего не добьемся, если спасуем перед Рики.

Терри потерла пальцами виски.

— Рики считает судью Скатену своим приятелем, — произнесла она. — Если я добьюсь, чтобы Ариаса вызвали в суд, он пойдет. И потащит нас всех за собой. Вместе с твоими надеждами на кресло сенатора.

— Совсем не уверен в этом. Потому что на сей раз твоим адвокатом буду я.

Тереза не могла скрыть изумления.

— Ты шутишь…

— Ничуть. Скатена управляется с семейными делами, подобно сатрапу, считая, что никто этого не видит. Но когда я приду в зал суда и вызову Рикардо Ариаса для дачи показаний, это увидят все. И если Рики не одумается, то я его просто размажу, и никакой Скатена не соберет. Впрочем, — уже спокойнее закончил Крис, — думаю, он и не захочет этого делать.

Терри пребывала в замешательстве.

— Но сначала, — попробовала возразить она, — судья предоставит Рики удобную возможность разделаться с Карло и Еленой.

— Я сильно сомневаюсь в этом. Перед нашим отъездом я подготовил ходатайство с просьбой отложить всякое заслушивание показаний Карло и Елены в суде, пока не будут представлены официальные результаты психиатрического освидетельствования девочки и всех нас. Учитывая сложившиеся обстоятельства, даже такой отпетый идиот, как Скатена, не захочет выступать в роли судьи, который — перед Богом и людьми — подвергает подростка и шестилетнего ребенка унизительной процедуре публичного допроса. Поскольку любой здравомыслящий человек, за исключением, пожалуй, Рики, скажет тебе, что подобная процедура является прерогативой профессионального психиатра и должна проводиться сугубо конфиденциально.

Терри не сводила с Криса испытующего взгляда.

— Выходит, ты давно все обдумал, задолго до нашей поездки? — спросила она.

— А ты считаешь, что, глядя на выходки Рики, я только в отчаянии заламывал руки! — По его губам скользнула улыбка. — Я нежно люблю вас, Тереза Перальта. Но я не святой. И не великомученик. — Улыбка с лица исчезла. — Терри, твоя профессия — адвокат. Ты должна помочь психиатру понять всю подноготную Рики.

Она покачала головой.

— Ты забываешь, каким ягненком он может представляться. Даже если не будет обнаружено ни малейшего признака того, что Карло совершал развратные действия в отношении Елены, у Харрис все равно может сложиться впечатление, что Рики в качестве родителя выглядит предпочтительнее: ему все время удается опередить меня. Мне придется доказывать ей каждый случай пренебрежения интересами Елены со стороны Ариаса, каждый случай, когда он лгал, манипулировал ребенком, вымогал у меня деньги. Вплоть до того дня, когда я обнаружила его в своей квартире. Рики всегда вел себя крайне осторожно и все свои делишки обделывал без свидетелей. Харрис может и не поверить мне.