Глаза цвета жизни. Война

— Конечно, госпожа целительница.

Я, наконец, разглядела ребенка. Девочка, лет 9-10. И кажется, она вот-вот расплачется.

— Хорошо, веди. — с тяжким вздохом сказала я. И снова попыталась слезть с рук Дамиана.

— Я донесу, — шепнул он.

— Не стоит, — также тихо ответила я. — Не хочу, чтобы и здесь обсуждали мою личную жизнь. Академии хватило.

Тень промелькнула на его лице, но он послушно опустил меня на землю. И пошел рядом, ненавязчиво опекая меня.

Едва взглянув на пациента, я поняла, что дело плохо. Ему было лет тринадцать-четырнадцать, но жизнь уже еле теплилась в нем.

— Почему раньше не позвали? — сердито спросила у матери, что сейчас обтирала его холодной водой.

— Вы были заняты госпожа целительница, — тихо ответила мать со слезами на глазах. — И у нас нет денег.

— А я что у кого-то их просила?! — возмутилась я, осматривая пациента на наличие других травм. Нет, чисто. Срезала повязку на плече, переходя на истинное зрение. Впрочем судя по воспалению вокруг причина именно в ней. Мне понадобилась чуть больше минуты, чтобы понять, в чем проблема. Яд медленного действия. Смертельный. Если бы меня позвали в первые минуты после ранения, возможно, я могла бы его спасти. А сейчас… Шансов практически нет. Подобрать противоядие к неизвестному яду нереально. Мы же даже не знаем, из наших компонентов он сделан, использовалась ли магия при составлении. Даже если я додержу мальчишку до города, вряд ли там будут алхимики нужного уровня. Парень опять мучительно застонал, и я порылась в сумке в поисках опиумной настойки. — Разведи 20 капель на полкружки чистой воды и напои, — отрывисто сказала я матери, которая взирала на меня с невыносимой сейчас для меня надеждой. Выпрыгнула из повозки и отошла подальше.

— Что случились, Саури? — спросил Дамиан обеспокоенно. А я зажмурилась, сдерживая слезы. Так сложно осознавать свое бессилие. Но я знала, что должна сделать. Тириус меня этому так и не научил, но я должна справиться. А мозг всё искал другой выход из этой ситуации. Есть один универсальный антидот от ядов натурального происхождения (от трав до яда скорпиона). Он очень дорогой и редкий, но в столице наверняка его можно найти. Вот только не факт, что он поможет. Один шанс из ста, что этот яд чисто растительного происхождения. И опять же время для его приема после отравления ограничено, организм же мальчишки уже полностью пропитался им. Демон шагнулко мне и, обхватив за плечи, встряхнул меня.

— Я не могу помочь ему, — тихо призналась я, открыв, наконец, глаза. — Яд. Скорее всего, наконечник был смазан какой-то сильнодействующей дрянью. И нам просто повезло, что больше никого больше не ранило отравленными стрелами.

Я снова прикрыла глаза, собираясь с силами. И неожиданно в голову пришла страшная мысль: неужели это прилетело нам в ответ на вчерашнее нападение на лагерь. Из повозки показалась мать ребенка и поспешила ко мне.

— Карим затих немного, — с робкой улыбкой сказала она. Я отвела взгляд на минуту и дрогнувшим голосом сказала.

— Вам надо с ним попрощаться. — женщина испуганно охнула, а я заставила себя продолжить. — Опиум лишь притупил на время его боль. Дальше будет хуже. — Я посмотрела на Дамиана и спросила у него неуверенно. — Сможешь вернуть его в сознание на минуту, чтобы он попрощался с матерью и сестрой?

— Не знаю, я не пробовал возвращать сознание умирающих. Но я попробую.

Мать снова испуганно охнула и только после этого разревелась.

— Сколько ему осталось?

— Часа два или три нескончаемой агонии, — ответила я правдиво. — Если вы не разрешите облегчить его муки. — Женщина прижала ладошку ко рту. Но по её глазам я поняла, что смысл моей просьбы она поняла.

Из повозки выглянула девчушка и позвала мать.

— Братику опять хуже, — сообщила она, когда мы подошли ближе. Он что-то несвязно бормотал, беспокойно ерзая на топчане из соломы.

Повинуясь моему просящему взгляду, Дамиан забрался в повозку и протянул руку к его макушке. Женщина залезла следом. А я медленно шла за повозкой, собираясь с силами. Я должна его убить. Тириус объяснял мне, как это сделать безболезненно. Ко мне неожиданно приблизился какой-то воин. С усилием подняла взгляд: Янир.

— Спасибо, что всех раненных спасла. Честно, поражен твоими способностями. Мне тут рассказали, как ты стену огня остановила и…

— Не всех, — невпопад ответила я. Янир запнулся на полуслове. Я кивнула на повозку. — Там умирает мальчик тринадцати лет, Каримом зовут. Его ранили отравленной стрелой. И скорее всего в тот момент, когда щитовики сняли щит, чтобы выпустить воинов к вам на помощь. Неплохая ответочка за вчерашнюю вылазку, не считаете?

— Не смей так думать, — резко оборвал меня Янир. — Ты ни в чем не виновата. Никто из наших воинов и магов не виноват. Мы сделали практически невозможное, выстояли против такой оравы без потерь. И последнее благодаря тебе.

— Госпожа целительница, — позвала меня зареванная девчушка, выпрыгнув из повозки. — Мама вас зовет.

Я выдохнула и жалобно посмотрела на сотника.

— Я не умею, — шепнула я растеряно.

— Что не умеешь?