Глаза убийцы

— Точно. Существует предположение, что это тролль, но кое-кто утверждает, что технически его можно назвать циклопом. Я пытаюсь узнать, из какой он книги, если он вообще из книги.

Кэрролл, которая была библиографом, немного помолчала, а потом ответила:

— Будь я проклята, но мне это неизвестно. Возможно, что-то знает эксперт по «Одиссее», но тут можно рассчитывать только на везение. В мире существует огромное множество изображений циклопов.

— Черт… И что мне делать?

— Ты сказал, что рисунок примитивный, но хороший. Как в иллюстрированном журнале вроде «Плейбоя» или…

— Нет. Чем больше я на него смотрю, тем более знаменитым он мне кажется. Помнишь, я сказал, что в нем чувствуется мастерство.

— Хм. Ну, ты можешь отнести его на факультет истории искусства. Весьма возможно, сейчас там кто-нибудь есть. Впрочем, они могут отказаться тебя консультировать, если ты не пообещаешь им заплатить.

— Ну что ж, спасибо, Кэрролл.

— Подожди минутку. В Сент-Поле живет один художник — на самом деле компьютерный гений, он заходит в библиотеку, чтобы взглянуть на книжные иллюстрации. Он настоящий эксперт по истории живописи. У меня есть его телефон, ты можешь ему позвонить.

— Отлично.

Дэвенпорт услышал, как Кэрролл положила трубку на стол, на минуту воцарилась тишина, потом женщина снова взяла трубку.

— Парень немного странный, как это часто бывает с художниками. Назови ему мое имя и будь с ним вежлив. Вот его телефон… И приходи играть. Будешь Паулюсом.

— Не знаю, как тебя благодарить.

Закончив разговор с Кэрролл, Лукас сразу набрал номер художника. Он насчитал пять или шесть гудков и уже хотел повесить трубку, но тут ему ответили. Дэвенпорту показалось, что его собеседник спал, таким неприветливым и холодным был его голос. Когда Лукас объяснил, что он полицейский, в голосе появилась настороженность.

— Мне о вас рассказала Кэрролл из университетской библиотеки. Она думает, что вы сможете мне помочь.

— Компьютеры?

Тревога в голосе художника уже не вызывала сомнений. Почему?

— Искусство. У меня есть картина, на которой изображен необычный великан. Производит сильное впечатление. Я бы хотел узнать, что это такое.

Художник не стал задавать никаких вопросов. И вновь это показалось Лукасу странным.

— Великан откусывает голову у трупа?

— Нет, он…

— Тогда это не Гойя. У великана один глаз?

— Да, — сказал Лукас. — Да, у него один глаз, и он выглядывает из-за вершины холма.

— А на переднем плане нарисована обнаженная женщина, лежащая на склоне. Она похожа на святую с католических открыток.

— Точно, — сказал Лукас.

— Одилон Редон.[13] Картина называется «Циклоп». Редон был французом, в основном рисовал пастелью. Это полотно написано в конце девятнадцатого столетия. Обнаженная женщина лежит спиной к циклопу, так что вы видите ее лицо…

— Да-да, все так и есть. А в какой книге может быть этот рисунок? Должно быть, она довольно редкая?

— Нет-нет, о Редоне издано немало работ. Сейчас он популярен. Или был некоторое время назад. В библиотеке должны найтись книги о нем. Конечно, он не самый знаменитый художник, но всякий, кто разбирается в живописи, его знает.

— Хм. Хорошо. Значит, этот рисунок можно найти в книге?

— Или в календаре. Существует множество живописных календарей, открыток с репродукциями известных картин и художественных альбомов. Многое зависит от размера.

— Отлично, благодарю. Я выяснил то, что хотел. Вы говорите, что нужно разбираться в живописи…

— Да. Если вас интересуют цифры, то я бы сказал, что о существовании Редона слышал всего один процент людей, случайно опрошенных на улице. И один из пяти таких людей расскажет вам о написанных им картинах.

— Еще раз спасибо.

— Всегда готов помочь полиции, — сказал художник, и Дэвенпорту показалось, что он улыбается.

А вот Дел не улыбался. Сидя на металлическом складном стуле для посетителей, стоящем рядом с письменным столом Дэвенпорта, он ломал руки.

— Господи, это же нетрудно, — сказал Лукас, опустившись на корточки рядом с ним. — Тебе всего лишь нужно сказать, что ты о ней думал. «Я хочу принести извинения за то, как я себя вел, вы показались мне очень милой женщиной. У вас замечательные глаза». Рано или поздно она спросит: «Какого они цвета?» А ты ответишь: «Необычного орехового оттенка».

— Откуда мне знать, что они орехового цвета?

Дел сжимал в одной руке телефонную трубку, а пальцем другой придерживал рычаг.

— Потому что так оно и есть, — ответил Лукас. — На самом деле они карие, но так звучит гораздо лучше. Она знает, что у нее карие глаза, однако ей нравится думать, что они орехового цвета. И она решит, что интересна тебе, если ты так скажешь. Господи, Дел, когда ты в последний раз приглашал женщину на свидание?

— Примерно двадцать два года назад, — ответил коп, опустив голову.

Некоторое время они молчали, потом оба начали хохотать.

— Будь я проклят, — пробормотал Дел и принялся набирать номер телефона. — А мне обязательно встречаться с ней сегодня?

— Чем раньше, тем лучше, — ответил Дэвенпорт, возвращаясь на свое место за столом.