Глаза войны

Поступил приказ, бросать вверенный нам рубеж и контратаковать созданный немцами плацдарм в районе Шклова. Для инженера – сапёра нет ничего хуже, чем бросать только что выкопанные и только обжитые траншеи и блиндажи в три наката, ведь всё это литры пота, часы напряженного труда и стёртые до кровавых волдырей ладони.

Но мы тогда были уверены в своих силах и полны энтузиазма. На плацдарме в районе Шклова действительно разгорелись жестокие, яростные, но скоротечные бои. Считаю, что нам не хватило совсем чуть - чуть, чтобы сбросить немцев в Днепр. Решающее значение оказало то, что над плацдармом чуть ли не круглосуточно висели немецкие самолёты и ходили у нас буквально по головам, выкашивая личный состав и технику.

Сейчас я понимаю, что даже если бы мы прожали немца и сбросили его в реку, то у них было ещё два плацдарма, где им было легче и где они не встретили такого противодействия. К слову, Шклов они так и не взяли в те дни, пришлось обходить его с севера, они вообще на подступах к Могилеву кровью умылись, об этом даже Константин Симонов писал. Я вот когда смотрел фильм «Живые и мёртвые» по книге Симонова, тоже без слёз не мог смотреть, сразу картины тех июльских боёв в глазах…

Мы отошли к Могилеву. Вот там и началась мясорубка, немцы окружили город, создали преимущество, а мы в боях за плацдарм растеряли всю основную матчасть, и людей осталось с гулькин нос. У меня в моём отделении всего 3 человека, я четвёртый. Из нас всего два более-менее толковых сапёра, остальные, так, на подхвате.

Взрывчатки много, мины есть, а вот времени почти нет. Скакали как сайгаки, минировали основные и главные направления предполагаемых ударов, но толком не успели. Начались уличные бои, немцы старались в город танки не пускать, долбили артиллерией, утюжили с воздуха, штурмовали пехотой. Дня три-четыре мы держались и даже считали, что почти побеждаем, враг нёс большие потери.

Когда немцы смогли занять могилевский аэродром, то дела стали совсем жвах. Этот аэродром был единственной связью с большой землей, по которой мы получали боеприпасы, а потом снабжение нам стали сбрасывать уже на парашютах, падали эти контейнеры куда попало, когда к нам попадало, но чаще к немцам.