Глаза войны

На деле же, мы считали, что весь этот не знающий армейского устава сброд, которому место в тюрьме или на рудниках, по какой-то неведомой и нелепой ошибке получил в руки оружие, за даром ест паёк и потребляет ресурсы, которых нам так не хватает на фронте.

-Ну, что скажешь, Гельмут? К чему они здесь? Думаешь проедут мимо или дела так плохи, что нас пополнят этими свиньями?

-Пока не знаю, но если ты прав и нам их прислали на пополнение, то считай, что я больше не унтер-офицер, пусть меня разжалуют в рядовые, чем в моём отделении будет это дерьмо. Их можно ещё до боя смело поставить в одну шеренгу и расстрелять.

-Гельмут, может ты слишком суров к ним? Давно не имели с ними дела, возможно они за последнее время чему-то научились? Сейчас всем не сладко, думаю, что и они хлебнули. Нам сейчас любые люди будут не лишними.

-Я реалист, Франц, люди не меняются, на войне они становятся лишь хуже. Если в своей обыденной жизни они воровали, грабили и убивали, не имея на то веских причин, то здесь они делают тоже самое, только в больших и почти бесконтрольных масштабах. Они мародеры и убийцы и это их пожизненное клеймо.

-А мы, Гельмут? Разве мы не убийцы?

-Нас такими сделала война, они же шли на преступления всегда сознательно. Для нас это как наказание, а они к этому стремятся и получают наслаждение.

Пока мы говорили, колонна полностью втянулась в деревню и заняла всю главную, и по сути единственную, сельскую дорогу.

Из кунгов выпрыгивали «лесники», многие были одеты не по уставу, вооружены трофейными винтовками и автоматами, у одного «попугая» была даже сабля.

Франц улыбнулся, глядя на этого франта и сказал:

-Да уж, Гельмут, этому дерьмоеду точно бы не помешал фронт.

Иди, расспроси их, может узнаешь что-то интересное, заодно тряхни их на предмет съестного, иначе мы выкурим все сигареты пока сюда прибудет наша кухня.

Когда я подошёл к колонне, то один из них стоял и справлял малую нужду прямо на переднее колесо своего «Опель Блиц» и громко о чём-то гоготал с ещё одним таким же идиотом (точно, как животные – подумал я).

Я даже не знал, как к ним обратиться, не хотел кричать «Эй солдат», чтобы не марать это мужественное слово об этих слизней и крикнул просто:

-Эй, подскажи, что за подразделение? Где ваш командир?

-Какое тебе дело? Твоё командование обо всём в курсе, то что тебе лично не сообщили и не согласовали так это твои проблемы. – он сам обрадовался своей глупой шутке и загоготал снова.

-У тебя длинный язык и полное отсутствие понятия о субординации, рядовой.