Глазами альбатроса

Темная крачка лежит на сухом песке. Жизнь оставила ее. Я приподнимаю птицу за остренький клювик, пробегаю рукой по покрытому мягким оперением телу. Она мертва. Яркая. Гладкая. Настолько прекрасная, что к ней так и хочется прикоснуться, тем более что это проявление восторга больше не потревожит ее. Похоже, на ее тельце нет никаких повреждений, и все же она мертва. Воображение рисует нам приведшее к трагедии столкновение с другой крачкой в темноте. Патти просит взглянуть на птицу и бережно берет ее у меня из рук. Поглаживая мертвую крачку, она говорит:

– Я знаю, что есть много причин беречь природу, но мне кажется, что в первую очередь мы заботимся о ней потому, что она красива.

Альбатросы вовсе не самые многочисленные птицы в этих краях, но благодаря более чем трехметровому размаху крыльев они обращают на себя внимание. Здесь водятся два вида этого семейства: темноспинный и черноногий (Phoebastria nigripes) альбатросы. С перерывом в несколько минут птицы, которые возвращаются из открытого моря, пересекают бледное тропическое мелководье. Некоторые из них пролетают у нас над головами на своих внушительных изогнутых крыльях. Другие летят низко, почти касаясь песка. Силуэт их крыльев рисует плавную дугу, похожую на наконечник кирки. На столь близком расстоянии они кажутся невероятно огромными.

Один из темноспинных альбатросов легко скользит в воздухе над побережьем острова то в одну, то в другую сторону, взмывая все выше с каждой сменой направления. Он делает это много минут подряд. Можно размышлять над тем, сколько энергии птица тратит таким образом впустую, но вот ответить на вопрос, зачем она это делает, будет непросто. Я чувствую, как во мне просыпается радость, светлая и легкая, будто я только что прикоснулся к проверенной временем истине.

Иногда альбатросы приземляются неуклюже: они приближаются к поверхности чуточку быстрее необходимого, не в силах сразу прекратить движение, задевают за растения и едут вперед на груди. Но чаще они садятся на землю ловко и довольно эффектно, особенно если принять во внимание, что до этого им много недель подряд не доводилось ступать на твердую поверхность.

Никаких торжественных приветствий. Никаких фанфар. Только птица в гнезде, которая насиживала яйцо все то время, пока ее партнер странствовал в морях. Но их воссоединение и смена караула не сопровождаются ликованием. Похоже, птица с неохотой уступает свое место. Удивительно! Можно было бы ожидать, что после проведенных в гнезде недель голод и терпеливое ожидание – как, впрочем, и откровенная скука – станут невыносимы и она поскорее выпрыгнет из гнезда при виде партнера. Ничего подобного! Птица буквально прикипела к месту, и прибывшему альбатросу иногда приходится чуть ли не сталкивать своего спутника или спутницу жизни с гнезда.

Мы вместе с Патти, Дэйвом и Энтони наблюдаем за тем, как один из таких вернувшихся домой альбатросов пытается оттеснить свою подругу. Энтони объясняет:

– Очень часто у них уходит по полчаса на то, чтобы поменяться местами. А иногда одна из птиц часами пытается сесть на яйцо, а другая не уступает ей место – будто она в трансе.

Когда после долгого перерыва альбатрос отправляется в путь, ему требуется много места для разбега. Некоторые из них пересекают всю взлетно-посадочную полосу в 35 метров шириной, прежде чем поднимутся в воздух. Если дует ветер, они всегда бегут против него, машут распростертыми крыльями и громко барабанят лапами по земле. В конце концов задача по преодолению земного притяжения переносится с ног на крылья, и они величественно взмывают в воздух.

* * *

Когда преодолеваешь расстояния на самолете с реактивным двигателем, как-то перестаешь отдавать себе отчет в том, сколько километров водной глади отделяют Гавайи от континентов. Гавайский архипелаг представляет собой самую изолированную группу островов на Земле. Это наиболее отдаленный от материков участок суши. Только представьте себе: он до такой степени обособлен, что треть видов рыб, обитающих в здешних рифах, не встретить больше нигде. Из сотен видов кораллов Тихого океана только десятая часть попала в район Гавайских островов. Никто из наземных млекопитающих, за исключением одного вида летучей мыши, не смог добраться сюда. Птицы нечасто достигали этих мест, однако большая часть обитающих здесь сухопутных видов – генетические потомки тех редких пернатых, которые, сбившись с курса, случайно залетели на архипелаг, а потом эволюционировали и приспособились к местным условиям.