Глазами жертвы

– Написал: «Да, спасибо». Ответил на мой вопрос, получил ли он то, что нужно, из файла.

– Но файл он не открывал?

– Нет. Может, почуял ловушку… – Тейтум тряхнул головой, пересек комнату и рухнул в свободное кресло.

Зои со стоном откинулась назад. Глядя на оперативный штаб, никак нельзя догадаться, что сейчас субботняя ночь. Большинство следователей на ногах: разговаривают по телефону, пишут что-то на досках, стучат по клавишам ноутбуков. О’Доннелл вышла в коридор, но Зои слышала, как та говорит по телефону. Причем, похоже, в ярости.

Мартинес придвинул свой стул к Зои.

– Я только что звонил врачу Реи Делеон, – сообщил он.

– Зачем?

– Да все выясняю, почему она так поздно возвращалась с работы… В тот день Рея беседовала с врачом по телефону. Как бы то ни было, выяснилось, что у нее серьезная анемия. Думаете, бета знал об этом? Вдруг он потому ее и выбрал?

Бентли прикусила губу.

– Не похоже, чтобы он вообще выбирал. Похищение, судя по всему, совершено спонтанно. Однако заболевание могло повлиять на вкус крови. Что, в свою очередь, повлияло на его поведение.

– Может, поэтому мы пока и не нашли тело…

Один из вопросов, над которым они бились. Кэтрин и Генриетту обнаружили вскоре после убийства. В случае с Генриеттой Гловер сам позаботился о том, чтобы ее нашли. Но с похищения Реи прошло почти сорок восемь часов, а тела все нет.

– Может быть, – согласилась Зои.

– Возможно, ее оставили в живых.

– Или субъект бета решил съесть ее целиком, – предположила Бентли.

Мартинес тяжело вздохнул.

– Вы всегда вносите в нашу работу нотку оптимизма…

– Каннибализм среди серийных убийц – не редкость, следующий этап после употребления крови.

В комнату вбежала разгневанная О’Доннелл. Она подошла к Зои.

– Мне нужен перекур!

– Ладно. – Бентли свела брови. – А почему вы говорите это мне?

– Хочу, чтобы ты пошла со мной.

– Я не курю.

– Я тоже. Но перекур необходим.

Зои пожала плечами и последовала за О’Доннелл в коридор. Пройдя по нему, они оказались в комнате с маленькой серой кушеткой, круглым столом с несколькими журналами и цветком в горшке. Большое окно выходило на шоссе: в нем мелькал отсвет фар. О’Доннелл подошла к окну и громко выдохнула.

– Что это за комната? – спросила Зои, оглядываясь. Похоже на приемную дантиста.

– Комната для опроса свидетелей, – пояснила Холли. – Здесь мы беседуем с членами семей, напуганными очевидцами и так далее. А еще тут можно выпустить пар, когда поздно ночью охота пробить стену кулаком.

– Вы хотите пробить стену?

– Я хочу прибить своего мужа.

– А.

– И Брайта. И Мэнни. И весь чертов отдел.

Зои подошла к О’Доннелл, сама не понимая зачем.

– Звонил муж, – сказала Холли. – Злится, потому что я бросила его с ребенком в субботу вечером.

– Но вы не виноваты, что Рею Делеон похитили.

– Я так и сказала! Но какой-то там детектив из моего отдела час назад выложил в «Фейсбуке» фотографию спящих детей. Угадай, кто у него в друзьях? Правильно, мой муженек.

– И что теперь?

– Теперь мой муж считает, – кипела О’Доннелл, – что этот детектив нашел баланс между семьей и работой. А мне надо бы у него поучиться.

– Вы ведь можете объяснить мужу, что вся оперативная группа здесь.

– Он ничего не желает слышать, Зои. Если б тебе пришлось выслушивать его бесконечное нытье, ты бы меня поняла… – О’Доннелл закрыла глаза. – Извини, что выдернула тебя. Мне надо было выговориться, а кроме тебя, больше некому.

– Я не против.

– Кстати, ты ведь психолог… Наверное, привыкла к такому?

Зои нахмурилась.

– Я психолог-криминалист. Мои пациенты большей частью – беспощадные убийцы.

– Ну, от меня сейчас тоже пощады не жди, – с улыбкой ответила О’Доннелл. – Так что ты мне подходишь.

– Я уверена, что ваш муж все понимает.

Холли покачала головой.

– Вряд ли. Но это уже не имеет значения. Вероятно, меня вышвырнут из отдела насильственных преступлений. Брайт сообщил мне об этом пару часов назад. Муж будет в восторге.

– Ого. – Зои вспомнила, как О’Доннелл вызвали в кабинет Брайта. – Мне жаль. Все из-за вашего бывшего напарника?

Холли пожала плечами.

– Частично. Я верила, что продержусь в отделе. Что слухи утихнут. Что буду хорошо работать – и Брайт увидит во мне ценного сотрудника. Но два из пяти моих дел об убийствах так и не закрыты. А теперь еще один «глухарь»… Брайт не дурак. Никто не хочет идти ко мне в напарники, история с Мэнни – как клеймо.

– Ну, я сомневаюсь, что Брайту есть дело до слухов, – успокоила ее Зои. – Вы же сами говорите, он не дурак.

О’Доннелл уткнулась лбом в оконное стекло.

– Это я донесла на Мэнни в отдел внутренних расследований.

– Ого. – Бентли не знала, что ответить.

– Не потому, что спала с ним или с кем-то из ОВР, это все чушь собачья. Но я его сдала. – Голос Холли дрогнул.

Она будто съежилась, пока говорила. Стала похожа на крошечного заблудившегося ребенка. Зои замялась, а потом положила руку на плечо О’Доннелл. Та подняла на нее глаза – в них стояли слезы.