Глазами жертвы

– Буду с вами откровенна. – Зои тщательно подбирала слова. – Есть улики, связывающие Дэниела с преступлениями. Однако у меня такое чувство, что он очутился не в том месте не в то время. Пока мы не узнаем его версию… Дела у него неважные. Чем раньше мы побеседуем и все проясним, тем лучше. Вот почему я спрашиваю, когда вы в последний раз общались.

Леонор слегка прищурилась.

– Как я и сказала, в последнее время мы не общались.

Леонор что-то подозревает. Нужно соображать быстрее.

– Для него безопаснее сдаться. Вся чикагская полиция ищет его.

– Я уверена, в конце концов он сдастся.

В конце концов? Зои поняла, о чем идет речь.

– Когда закончит лечение?

Леонор обдумывала ее слова. Потом ответила:

– Не знаю. Тем не менее вряд ли в тюрьме он получит необходимое лечение.

Бентли чувствовала: ей известно, где скрывается Гловер. Она должна понимать, кого защищает.

– Вы знаете, откуда у него деньги на лечение?

Леонор наморщила лоб:

– Нет. Повторяю: мы не общались в последнее время.

– Он продает в Даркнете фотографии. Снимки своих жертв.

Зои открыла сумку и вынула фотографии. Одну за другой она выкладывала их на стол.

– Это Ширли Уоттенберг. Она умерла в двадцать два года. Дэниел ее изнасиловал, задушил и бросил в канаве, словно мусор. Но сначала сделал этот снимок.

Леонор с отвращением отпрянула.

– Вы мне солгали. Вы уже осудили Дэниела.

– Лжет вам только он. И вы это знаете. Вот Кэтрин Лэм. Взгляните. Его рук дело. Он продал фотографию в Сети.

Леонор застыла.

– Я хочу, чтобы вы ушли. Убирайтесь! Сейчас же!

Зои поняла, что промахнулась. Нужно сохранять хладнокровие. От Леонор можно чего-то добиться. Обратного пути нет. Бентли положила на стол снимки Генриетты Фишберн. Леонор мельком посмотрела на них, краска схлынула с ее лица.

– Генриетта. – Зои указала на снимок. – Это сделал Дэниел. Его на самом деле зовут Род Гловер. Расскажите все, что знаете. Его надо остановить, пока не пострадал кто-то еще.

Леонор покачала головой и закрыла глаза. Ее губы дрожали, будто она боролась с подступающими рыданиями.

В ванной спустили воду, вскоре в дверях появился Тейтум. Он посмотрел на Зои; та в ответ лишь начала собирать со стола фотографии.

– Позвоните, если передумаете. – Бентли положила перед Леонор свою визитку и встала.

Леонор порывалась было что-то сказать, но вместо этого лишь отвела глаза.

Зои вышла из дома, ругая себя на чем свет стоит. Ведь подобралась так близко! Найди она правильные слова, правда вышла бы наружу. Зои хотела расположить к себе Леонор, а вместо этого, как обычно, лишь оттолкнула…

– Патрик, судя по всему, в церкви. – Тейтум нажал на кнопку брелока, отпирая машину. – Поехали туда. Если потребуется, отвезем их обоих в участок и посадим в разные комнаты для допросов.

Зои кивнула, садясь в пассажирское кресло. Она неотрывно смотрела в окно Карпентеров, пока автомобиль отъезжал.

– Гловер рассказывал Леонор обо мне. Уверял, что мы поддерживаем теплые отношения.

– Гловер любит врать. Он говорит людям то, что они хотят слышать, как тебе известно.

– Зачем ему вообще говорить обо мне?

Тейтум вздохнул.

– Слушай, вечно тебе нужно найти всему объяснение… Только знаешь, что? Иногда причины нет. Гловеру захотелось поговорить о тебе, вот он и поговорил. Естественно, назвал тебя лучшим другом – ему ведь нужно выставить себя в выгодном свете…

– Ага.

Некоторое время они ехали молча.

– Зря ты показала ей фотографии. В ее-то состоянии…

– Она что-то знает. Я пыталась ее разговорить.

– Тем не менее фотографии мертвой подруги – это уж слишком. Если Леонор пожалуется в полицию…

– Не очень-то она грустит о мертвой подруге, – вспылила Зои. – Едва взглянула на фото. Снимок Генриетты расстроил ее гораздо больше.

Она вспомнила тот момент. Как Леонор мгновенно побледнела. На ее лице – ни отвращения, ни удивления, только…

Страх.

– Ну, лично я ее не виню, – рассуждал Тейтум. – Если бы мне сунули под нос…

– Разворачивай машину! – выпалила Зои.

– Что? Зачем?

– Леонор смотрела не на Генриетту, а на руку!

Бентли достала фотографию. Генриетта Фишберн задыхается, галстук держит рука душителя. А на ней – длинные красные царапины.

Леонор их уже видела. Вот что ее так напугало. Она видела царапины на руке Гловера и поняла, кто душит Генриетту.

Значит, Леонор встречалась с ним совсем недавно. Возможно, он в доме Карпентеров прямо сейчас.

Глава 77

Пока не услышала, как отъезжает машина, Леонор не двигалась. Раньше выражение «застыть на месте от страха» казалось ей метафорическим. Теперь она поняла: бывает страх такой силы, что тело перестает слушаться.

Леонор убеждала себя, что у нее разыгралось воображение. Она ведь едва взглянула на фотографию. Может, царапины – всего лишь отсветы… А если и нет, это еще ничего не значит. Мало ли откуда берутся царапины… Леонор достаточно было почесать руку, работая в саду.

И все же… три длинных царапины… Такие же, как на руке Дэниела…

Леонор спрашивала его, и он тогда объяснил, что лекарства от рака сушат кожу, и иногда он во сне расчесывает себя до крови.